Вашингтон D. C., Белый дом
19 декабря 1938 г., около одиннадцати утра (время местное)
— Эти мне японцы… — пробурчал сенатор Джеймс Фрэнсис Бирнс, помешивая чай в чашке. Чай был выше всяких похвал, однако ожидать чего-то иного в Овальном кабинете было бы, по меньшей мере, глупо. — Эти желтые макаки готовы из кожи вон вылезти, лишь бы доставить неприятности белому джентльмену. Посол Отт тоже хорош – поперся к Мацу… как там эту обезьяну, Корди?
— Мацуока. — Госсекретарь Корделл Халл вежливо улыбнулся и отхлебнул глоток.
— Вот я о чем и говорю, — фыркнул сенатор от Южной Каролины. — Что ему стоило отправиться к нему сегодня, в понедельник? Я и так почти не отдыхаю, а тут меня будят посреди ночи, вываливают на голову этакий ушат помоев, а поделать я ничего не могу, потому что один сенатор – на рыбалке и будет только утром, второй в загородном особняке без телефона, третий вовсе у любовницы…
— Не надо прибедняться Джеймс, — Франклин Делано Рузвельт укоризненно покачал головой. — Ты сделал очень много.
— Но недостаточно! — отрезал Бирнс. — Конгресс требует твой скальп, и если ты допустишь эту сделку, то он его получит.
Рузвельт провел ладонью левой руки по виску и невесело усмехнулся.
— Незавидная, прямо скажем, добыча. Вот лет тому назад так десять…
— Ты еще не был президентом, — заметил сенатор. — Джентльмены, шутки в сторону, с этим чертовым линкором надо что-то делать.
— Вообще-то Галифакс связался со мной через посла, — заметил Халл, аккуратно ставя чашку на журнальный столик. — Англичане пришли к выводу, что Гитлер решил ограничить зону своих военно-морских интересов Балтикой, а это может означать только одно. Он готовится воевать с Советами.
— Сначала ему придется сожрать Польшу, французы ввяжутся в драку с немцами за своих союзников, англичанам придется им помогать, и в результате что? Большая война в Европе? — поинтересовался Бирнс.
— Вовсе не обязательно, Джейми, — покачал головой госсекретарь. — Вовсе не обязательно. Ты когда-нибудь интересовался, какие Польша имеет территориальные претензии к СССР?
— На кой черт мне сдались эти… А что, большие?
— Ну… Где-то с треть Польши, если не с половину.
— Хо-хо, а у Мощицкого губа не дура! — хохотнул сенатор. — А все же жаль. Немцы и поляки на пару русских сожрут и не поморщатся, так что большой войны не выйдет. А как можно было бы нажиться на поставках…
— А еще нам придется вдвое, если не больше увеличить китайцам поставки по бросовым ценам, потому что из СССР они технику получать перестанут сразу, и это для нас не очень-то хорошо. Казна пуста, черт бы подрал идиота Гувера, а дать япошкам вылезти из китайской трясины нельзя – сразу же начнут искать новый кусок пирога, который можно урвать, — поморщился президент.
— Брось, ну увеличим немного поставки, — усмехнулся Бирнс. — Какую там технику Советы могли китаёзам поставлять?
— Да ты знаешь, не самую плохую, судя по докладам, — отметил президент, и отпил глоток уже порядком остывшего чая. — Даже хорошую.
— Франк, не смеши, у меня больная спина, — фыркнул сенатор. — Да они даже не знают, как сделать танк! Один слизали у французов, второй украли у нас.
— С той поры они его неплохо усовершенствовали.
— Кто? Эти дикари? Эти татары?
— Ну, не все же там татары, — отметил Халл.
— Да, — неожиданно легко согласился Бирнс. — Не все. Главный у них – грузин.
— Джентльмены, мы отвлеклись, — произнес Рузвельт, когда все трое отсмеялись. — Усиливать Японию новым линкором крайне нежелательно. Она давно вышла из Морского договора и теперь пытается догнать нас на море. Успешно пытается. И чем дольше они провозятся в Китае, тем лучше для нас – экономика начинает оживать, новые корабли строятся, безработица падает…
— Ну, пусть кто-нибудь другой «Тирпиц» купит, что ли, — развел руками сенатор. — Бразилия какая-нибудь.
— На какие миллионы? — поинтересовался Халл. — Или вы готовы выбить в Конгрессе для нее кредит?
— Ну… Ну, не знаю. Мы тоже не потянем.
