Поздним вечером вниз по Стромынке от Сокольников неслись две легковые машины. Свернув с опустевшей улицы, они остановились у заводских ворот. Из машин вышла группа военных. Впереди — человек в штатском костюме. Он решительно постучал в ворота, немного подождал и застучал еще сильнее.
— Сейчас! Кто там на ночь глядя? — послышался глуховатый голос, и ворота, заскрипев, приоткрылись.
В створке показался усатый старик в замасленном ватнике и таком же картузе. Сутулясь, припадая на правую ногу, он подошел к приехавшим и, увидев военных, невольно закусил губу. Однако с ним заговорил человек в штатском:
— Здравствуйте! Я — нарком вооружения Устинов. С кем я имею честь?..
Старик поразился не столько тому, что видит перед собой наркома, сколько его молодости. Но быстро преодолел замешательство и степенно представился:
— А я — мастер цеха, Королев Александр Иванович. Завод эвакуировался, товарищ нарком, а я вот не поехал, и директор наш попросил присматривать за оставшимся оборудованием.
— Значит, кое-что осталось? — оживился Устинов.
— Три-четыре станка найдутся, — уточнил старик и, смутившись, добавил: — Тут нас собралось несколько человек — как говорится, полторы калеки, — и мы начали зажигалки мастерить…
— Зажигалки, говорите? — улыбнулся нарком. — Это хорошо. Но мы вас попросим сработать кое-что посерьезнее и позажигательнее. Ну-ка, товарищи, дайте… — Он повернулся к своим спутникам и взял у них какой-то сверток.
— Вот поглядите, Александр Иванович, на этот образец…
Королев увидел тускло поблескивающий предмет наподобие стабилизатора мины или бомбы, только крупный и, видно, тяжелый.
— Смогли бы вы подобную вещь изготовить? Срочно надо! Нам ее только-только специалисты передали. Сильно рисковали, разбирая… Что скажете?
— Станки для этого подберем из старья, — немного подумав, ответил старый мастер. — А вот металла — хоть шаром покати!
— Сырье дадим. Запишите, товарищи, — обратился Устинов к сопровождавшим. — Что еще?
— Рабочих нет.
— Вот с этим ничем помочь не сможем. Сами знаете, сейчас каждый человек на счету, А могли бы вы походить по знакомым вам семьям: может, кто-нибудь из ваших сверстников еще остался? Только срочно! Производство надо наладить в ближайшие дни.
— Это можно, — согласился Королев. — Я и дочку свою по адресам пошлю, а то сам далеко не дохромаю. Она у меня тоже вполне поработает! Мужа в истребительный батальон проводила и сейчас с сынишкой, с внуком моим, дома.
— И дочка — трудовая косточка? Это хорошо. Так я вскоре к вам еще наведаюсь. Непременно!
И Устинов захлопнул дверцу машины.
Придя домой, Королев не утерпел: сразу же рассказал обо всем жене и дочери. Внук, Толя, глядел на него во все глаза. Он знал, что дед его — на все руки мастер, даже рисовал неплохо — их скромную комнату украшала исполненная дедом копия полотна Васнецова «Витязь на распутье». Но чтобы сам нарком, вот так запросто, дал ему задание?! В это верилось с трудом…
Едва рассвело, Королев с дочерью разошлись по знакомым адресам. Вскоре им удалось собрать группу старых рабочих, которые от души обрадовались тому, что и они смогут поработать для фронта. А еще через два дня в цех был доставлен металл, и станки запустили на полные обороты.
Не успели справиться с одним заданием, как получили другое. И опять — неожиданное, в самую поздноту.
В два часа ночи в комнату Королева постучали:
— Александр Иваныч, вставай! Нарком приехал, тебя побыстрее просит.
Новое задание было такое: изготовить деталь к оригинальному оптическому устройству для артиллерийских систем. Ох, и капризной оказалась эта штука… Основательно намучился с нею Королев, но в конце концов наладилось дело, пошло.
Радость и гордость, видно, распирали старика. И дома внуку он по-ребячьи похвастался:
— Знаешь, Толька, мы сейчас такое мощное изделие выпускаем. Влез я с ним на крышу, глянул в него — и все Черкизово как на ладони…
Внук не удивился: был давно убежден во всеумении своего деда.
Нарком не забыл старого мастера. Спустя пару лет, когда уже победоносно закончилась война и по радио один за другим передавались указы о награждении коллективов предприятий, учреждений, колхозов и совхозов, ранним-ранним утром, в одной из первых передач неожиданно прозвучало:
