— Хорошо, Майк, — прервал его Петерсон. — Только попрошу не выражаться.
Я знала, что Петерсон терпеть не может, когда его подчиненные ругаются при женщинах.
— Не волнуйтесь за Купер, шеф. Ее знакомые из Уэллесли говорили мне, что она провела юные годы за границей, в тренировочном лагере морской пехоты на острове Пэррис. Так что не старайся ради нас, блондиночка, и не красней, мы знаем, что ты и сама не прочь ругнуться как следует.
Возражать было бесполезно. Как нас учили в юридическом колледже, лучшая защита — это истина. Чэпмен изображал из себя клоуна а-ля Чарли Браун, и его критики были правы: когда-нибудь ему набьют морду.
— Ладно, а теперь вернемся на место преступления. Я послушался совета лейтенанта и провел несколько часов, осматривая больницу в компании заведующего, Уильяма Дитриха. Все присутствующие здесь были в этой больнице, все мы хоть раз, да навещали пациента, назначали встречу или допрашивали свидетеля в одном из ее зданий. Но говорю вам, сегодня я увидел такие вещи, которыми собираюсь напугать вас до нервной дрожи, и вы еще будете жалеть о тех славных днях, когда врачи ходили к пациентам на дом. Начнем, пожалуй, с плана. Вы и без рисунка знаете, что в общих чертах представляет собой больница. Легче всего в Медицинский центр Среднего Манхэттена попасть через главный вход на 48-й улице. Там восемь двойных дверей, выходящих прямо на улицу, и через них вы попадаете на территорию больницы. Это современное учреждение на тысяча пятьсот сорок четыре койкоместа, которые занимают двадцать шесть этажей. Я могу представить вам планы всех этажей в стационарном и хирургическом отделениях, когда вы созреете для таких подробностей. Главный холл немногим меньше Пенсильванского вокзала, но народу там также много.
— А как там с охраной, Майк? — перебил его лейтенант.
— С охраной? Этот термин здесь вряд ли подходит, шеф. Там просто безоружные охранники. Представьте, что за стойкой информации у них сидит моя мать, смотрит мыльные оперы и одновременно выдает пропуска. Здесь мы имеем дело с нелицензированными, нетренированными и некомпетентными в вопросах охраны дилетантами. Кроме того, охранников очень мало, особенно по сравнению с тем количеством народу, что приходит в больницу каждые сутки. И, по моим сегодняшним наблюдениям, большинство из охранников останавливают только старушек и интеллигентов, которых могут безопасно для себя запугивать, а тех, что могут доставить им неприятности, пропускают без вопросов. И это только главный вход. Но есть двери на улицу с каждой стороны главного здания. Считается, что их надо использовать только для выхода, поэтому они запираются изнутри. Но если вы стоите рядом, когда кто-то выходит, то можете спокойно проникнуть внутрь, и некому будет вас остановить. А еще есть ряд дверей с обратной стороны больницы, которые выходят на парковку. Ими должны пользоваться только сотрудники, но ничто не помешает случайному прохожему попасть внутрь, если он увидит открытую дверь.
Макгро решил подстегнуть Чэпмена:
— А как насчет медицинского колледжа, ведь она была убита именно там?
— Медицинский колледж «Минуит», построен в 1956 году и подарен центру наследниками Петера Минуита, основателя Нового Амстердама, человека, который за двадцать четыре бакса купил у индейцев Манхэттен. — Чэпмен стал рисовать стрелочки, которые вели из главного здания в современную башню медицинского колледжа. — Это шедевр современной архитектуры, шеф, и он не только соединен с центром несметным количеством коридоров и лифтов на каждом этаже. К тому же — чего я не знал до сего дня — их соединяет еще и сеть подземных туннелей, построенных в те дни, когда ваши приятели из министерства полагали, что бомбоубежища спасут нас в случае ядерной войны. Медицинская школа возникла в пятидесятых — считалось, что именно там разместится главный штаб в случае ядерного удара, — и там столько проходов и ходов, что если их соединить в одну линию, то можно будет добраться до Китая.
— И что там? — спросил Петерсон.
— Вопрос неправильный, шеф. Не что там, а кто там? Видели этих скелетов в «обезьяннике»? В этих туннелях живут сотни бездомных. Мы прогулялись там сегодня утром: жалкого вида старики спят вдоль стен, полно наркоманов, везде валяются упаковки от лекарств, а еще там есть спальня для девочек, где живут старухи-попрошайки, одетые так, будто танцевали в «Рокеттс»
