Хочу я сегодня назад, в империю? Нет — не хочу. Не хочу опять слышать, что Россия всех грабит и объедает. Не хочу, чтобы вместо честной торговли хоть фруктами, хоть вином, хоть топливом, тюменская нефть шла в братские республики по «братским» ценам, а в ответ летели угрозы и плевки. Не хочу, чтобы в соседних столицах русским семьям вновь писали на дверях: «Чемодан, вокзал, Россия».
СНГ — очень рыхлая форма. Но она, увы, вполне соответствует рыхлому содержанию. Так что пусть такой и остается до времени, когда мудрая жизнь доходчиво объяснит нашим лидерам все плюсы и минусы жизни вместе или порознь. А до тех пор пожелаем им и дальше регулярно встречаться в приятной обстановке.
Во время Второй мировой войны немцы эшелонами вывозили с Украины и Кубани чернозем. Они захватили огромные территории, но прекрасно знали, что не квадратные километры площади и не тысячи тонн грунта дают высокий урожай: на девяносто процентов он зависит от тонкого верхнего пласта: плодородного слоя. Есть этот слой — страна благоденствует. Нет его — голодает.
Нечто подобное происходит в человеческом обществе.
Социологи давно подсчитали, что уровень жизни любой страны зависит всего лишь от десяти-пятнадцати процентов населения: самых энергичных, талантливых, изобретательных и, в конечном счете, самых необходимых людей. Если таких пятнадцать процентов — это Америка. Если семь-восемь — Италия. Если один-два — Непал или Сомали, очень бедные страны, которые без гуманитарной помощи просто вымрут.
Это вовсе не значит, что из сотни жителей десять работают, а прочие бьют баклуши. Нет — работают все! И трудятся упорно: строят дома, растят хлеб, поднимают детей. Но так уж устроен мир, что один Ломоносов, или Пушкин, или Чайковский, или Менделеев, или Шаляпин, или Туполев, или Шостакович, или Сахаров улучшает жизнь земляков, как целый миллион честных и вполне добросовестных граждан, виновных лишь в том, что богиня судьбы Фортуна, пролетая, поцеловала в лоб не их. Огромный талант в любой сфере всегда принадлежит всей стране, потому что приносит пользу всем ее жителям. Какой-нибудь Майкл Смит живет в десять раз лучше Миши Кузнецова не потому, что вдесятеро лучше работает, а потому, что Линкольн, Эдисон, Рокфеллер, Чаплин, Форд или Гейтс, работая в полную силу своей одаренности, создали для него самую богатую в мире страну.
Потенциально наша Россия не беднее ни Франции, ни Швеции, ни даже Америки. И у нас уж точно хватает черноземов, чтобы и себя прокормить, и другим помочь. Но ни то, ни другое вот уже век сделать не удается. Потому что в тяжелейшем, Богом проклятом Двадцатом веке с российского общества несколько раз с кровью сдирали плодородный слой, уничтожая те десять-пятнадцать процентов талантливейших граждан, которые необходимы для достойной жизни, как чернозем для урожая. Сдирали, по большевистскому гимну, «до основанья», каждый раз заново убеждаясь, что на камне ничего путного не вырастишь, но с тупым упрямством повторяя кровавые чистки. Сдирали во время Гражданской, сдирали при Ленине, совсем уж зверски при Сталине — да и после него. Целые эпохи мечены именами палачей. В начале двадцатых свирепствовал Дзержинский, в тридцать седьмом — Ежов, после войны — Берия. Даже писавший стихи Андропов, к сожалению, вписался в этот бесславный ряд.
Убивали, сажали или выдавливали из страны ученых, писателей, художников, чьи работы изучают сегодня во всех университетах мира, на чьих прозрениях стоит нынешняя цивилизация и культура. И совсем уж беспощадно выпалывали ростки предпринимательства, в результате чего великая страна превратилась в «Верхнюю Вольту с ракетами», неухоженную территорию, обреченную на медленный распад не из-за внешней агрессии, а из-за убожества собственной власти.
Когда в девяносто первом году наконец-то прогнали номенклатурных «кухарок», семьдесят лет пытавшихся управлять государством, оказалось, что в России просто нет условий для экономического подъема — ни финансовых систем, ни современных технологий, ни торговых связей, ни, что самое главное, грамотных управленцев, способных конкурировать не только с Америкой, но хотя бы с Турцией. Страна производила самые старомодные автомобили, самые уродливые ботинки, самые допотопные утюги. Заводы и фабрики массово останавливались, потому что даже отчаянные патриоты не хотели покупать отечественное. Директора автозаводов выпускали «Москвича» и «Оку», а сами ездили на иномарках.
