— Сегодня на устах людей всего мира, — рокотал баритон диктора, — как и пятнадцать лет назад, одно имя — Томас Кинг, светило мировой науки…
Кинг занес руку над злосчастной клавишей.
— В такой день, — продолжал диктор, — мы должны были бы представить вам великого ученого. Но из-за чрезмерной занятости сэра Томаса получить интервью нам не удалось.
— Знают, что гоню репортеров в шею, — с удовлетворением пробормотал Кинг.
Но диктор тут же поспешил обрадовать зрителей, что им покажут «обитель величайшего ученого современности». На экране появились кадры, и Кинг увидел свой дом под вязом и даже успел разглядеть какое-то движение на дорожке. Не иначе как это был он, когда, возвращаясь с купанья, увидел шесты с камерами над оградой и шмыгнул в дом. Небогатый улов, однако.
— Вот окно кабинета, где работает человек, гений которого оплодотворяет науку наших дней, — пояснял диктор, и Кинг фыркнул:
— Я уже оплодотворяю науку!
— В тенистом саду вы видите бассейн, — диктор таял от умиления. — Говорят, ежедневно сэр Томас проплывает около двадцати миль.
— Идиот! — зарычал Кинг. — Для этого пришлось бы плавать все двадцать четыре часа в сутки.
— Сэр Томас, — продолжал диктор, — большой любитель…
Здесь его голос был заглушен шорохом и треском.
— Ну? Что ты хотел сказать? — крикнул Кинг в телевизор. — Большой любитель виски?
Помехи прекратились, но вместо диктора Кинг с удивлением услышал незнакомый голос, настороженный и тихий:
— Алло?! Мистер Кинг!
Кинг даже вздрогнул от неожиданности.
— Что такое? Кто говорит?
— Мистер Кинг, я — Гарри Хоган, — послышалось из телевизора, в то время как экран затянуло мутной рябью. — Гарри Хоган, репортер…
— Ре-пор-тер?
Рука Кинга потянулась к клавишам, но каким-то образом Хоган угадал это движение и завопил в микрофон:
— Мистер Кинг, умоляю, выслушайте меня!
Должно быть, Кинг здорово растерялся, иначе никакие мольбы не смогли бы его остановить. В течение пятнадцати лет ни один репортер, несмотря на самые отчаянные попытки, не смог даже приблизиться к нему, и вдруг некий Хоган пролез в святая святых — в его комнату! Было от чего растеряться. Но как он влез в телевизор? В Кинге пробудилось профессиональное любопытство исследователя.
— Откуда вы говорите? — спросил он. — Кто соединил вас со мной?
И Хоган торопливо объяснил, что специально для этой цели он заказал аппаратуру и установил ее в соседнем доме, организовав там своего рода телецентр, излучатель которого был постоянно направлен на антенну Кинга. В течение трех недель он не отходил от аппарата, дожидаясь, когда Кинг включит свой телевизор, и наконец дождался.
— Не отключайтесь, мистер Кинг, — попросил Хоган в заключение. — В это дело я вложил все, что у меня было.
— Лучше бы вы направили свое воображение на более полезную цель, — проворчал Кинг.
— Я репортер, мистер Кинг, — ответил Хоган. — У меня нет более желанной цели, чем получить у вас интервью. У маленького человека — маленькие цели, — желая разжалобить Кинга, добавил он, но едва не просчитался.
— Сейчас же прекратите унижаться! — рявкнул Кинг.
— Это зависит от вас, сэр, — залепетал Хоган. — Несколько вопросов, не ради меня, ради моих детей.
— Мне нет до них дела, — отрезал Кинг. — Вы плодитесь, как кролики, я не желаю помогать вам в этом.
— У меня больная мать, — тихо сказал Хоган. — Я не хотел говорить, но деньги мне нужны, чтобы устроить ее в хорошую клинику.
Кинг заколебался. Почти отмершее уже благоговение перед словом «мать» некстати зашевелилось в нем.
— Ваше разбойничье орудие может навести изображение на моем экране? — нахмурившись, спросил он.
— Конечно, сэр! — радостно откликнулся Хоган. — Если вы включите свой канал…
Кинг щелкнул клавишей, и на экране появилось лицо человека лет тридцати пяти. Аккуратный пробор, бачки — типичная физиономия репортера, вот только глаза были излишне задумчивы, даже грустны. Похоже, не врет насчет больной матери.
— Такими вещами не шутят, сэр, — скорбно заметил Хоган, должно быть, уловив сомнения на лице Кинга. Теперь и он его видел не своем мониторе.
— Ладно, — сдался Кинг. — Давайте ваши вопросы. Только быстрее. Быстрее!
