НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11 - страница 111

«Вот и еще одно нелитературное произведение, погубившее массу невинной белоснежной бумаги! Великое счастье, что в нем нет пока конца третьей и прочих глав, так что со спокойной совестью можно уснуть безмятежно еще при чтении третьей главы».

Розовыми надеждами украсились мысли Петра Георгиевича Таманова при виде только что присланного разрешения на постройку нового пути сообщения между Петербургом и Москвой. Упорных долгих и многих хлопот и любезностей, без чего не обходится ни одно малейшее желание на свете, стоило Петру Георгиевичу приобретение заветного разрешения.

«Наконец-то дело мое желанное, дорогое близится к началу, наконец-то разбиты человеческие преграды и явился свободный доступ к борьбе лишь с природой!» — радостно воскликнул Петр Георгиевич. Но он никому не мог поведать сейчас своей радости, так как был у себя один.

Живо представились ему картины прошлого: как был им подан проект, который тотчас же с пожиманием плеч был спрятан под сукно, где и пролежал бы бог весть сколько времени, если бы не был переменен столоначальник вместе с сукном. Новый столоначальник, любивший порядок, постиг, что прошло уже порядочно времени и пора настала подвинуть дело. Пошли затем писать комиссия, подкомиссия, и каких только тут не было высказано мнений о невозможности приведения проекта в исполнение!

Но в чем же заключался проект, встретивший столь много разноречивых преград? Ни более ни менее, как в проведении 600-верстного тоннеля, долженствующего соединить обе столицы по совершенно прямой подземной линии. Таким образом впервые явилась бы возможность для человечества совершать путь прямой, а не ходить кривыми путями, как это было до сих пор. И как бы в награду за такое нравственное совершенствование природа позаботилась устроить для человечества приятную забаву — катанье с гор. Да еще с каких волшебных гор! Гор-невидимок!

В самом деле, ведь воображаемые прямые, пересекающие землю, или земные хорды, испытывают на своем протяжении неодинаковую силу тяжести; именно части, ближайшие к центру земли, то есть средины хорд, наделены наибольшею силою притяжения. Это-то свойство земной прямой линии и создаст в проектируемом тоннеле невидимые горы, причем подошва их придется на средине тоннеля, а вершины — в столицах.

Как водится, сначала отнеслись к этому проекту без всякой критики, а просто голословно восклицали, вопрошали; «Какая нелепость! Вот так дикая фантазия! Да кто даст средства на такую постройку?! К чему она?! Нет у нас, что ли, сообщения с Москвою, а?» Затем, несколько вникая в суть дела, стали ставить вопросы более существенные, которые свелись к указанию на невозможность пробития подобного тоннеля в виду сильного внутреннего жара земли, подземных источников воды, отсутствия достаточного притока свежего воздуха, и, следовательно, невообразимой духоты; наконец, кто же рискнет дать на такое безрезультатное предприятие свои капиталы, да и в осуществлении проекта нет никакой надобности и пользы.

Последние суждения особенно приводили в негодование Петра Георгиевича: «Как нет надобности в сооружениях подобного рода, когда лишь только таким путем может стать обширнейшая и величественнейшая из наук — геология действительно на свое место, а не скользить на поверхности?! В чем же бесполезность подземной железной дороги, когда при почти ничтожной затрате искусственной силы, благодаря уже существующей — в виде силы тяжести, действующей по наклонной плоскости, — скорость подземной железной дороги далеко оставит за собою скорость обыкновенных железных дорог, да и в отношении безопасности, при постройке двойного пути и отсутствия закруглений, эта дорога сыграет благословенную роль?!»

«Что же касается до внутреннего жара, служащего якобы препятствием к пробитию тоннеля, постепенно проникающего в глубину почти до 71/2 верст, то жар не так силен, как кажется, или правильнее сказать, как казалось. Действительно, когда господа ученые с ледяным равнодушием слегка затрагивали вопрос о состоянии жара внутри земли, земля с необыкновенным жаром роптала на такую невнимательность, а лишь только господа ученые горячо приступили к сему вопросу и с жаром принялись за разработку его, как земля подарила их лишь только теплым вниманием. Так все на свете сем превратно. А что касается воды и духоты, то…»