– Кремов, вас уже не интересуют результаты анализа? - официальным голосом сообщила Людочка из-за двери.
– Спасибо, Людочка, бегу!
Аналитики работнули! Ни в какие бланки отчетности результаты не втискивались, и потому Олегу вручили два листка, исписанных бисерным почерком завлаба.
Вопреки обычаю структурная формула в начале анализа отсутствовала. Шло перечисление чуть ли не половины элементов Менделеевской таблицы и их соотношение с точностью до сотых процента. Потом - осторожные домыслы: "соединения типа высших жиров… образования, напоминающие аминокислоты… не представляется возможным достаточно уверенно классифицировать… микроструктурный анализ затруднен ввиду наложения сложного фона" и так далее.
– Пал Егорыч, - взмолился Олег, - мне крайне важны именно структуры, а вы, как нарочно…
Завлаб оторвал взор от пухлой папки отчетности:
– Как вы считаете, бог есть?
– Нет.
– И даже если бы был, по этому образцу он вам не сказал бы больше, чем мы. Тащите еще, если вам нас не жалко.
– Сколько надо? Еще бутылку?
– Еще бочку, а лучше цистерну.
– Шутите…
– Это вы шутите! Явно биолого-медицинский препарат, кто-то изготовил отчего не спросить их, как да из чего? Нет, вам подайте обратным порядком, расшифруйте ему головоломку, да еще по возможности сегодня!
– Пять-шесть докторских диссертаций можно защитить на таком анализе. Если, конечно, вещество того стоит. А?
Олег сделал вид, что не слышал этого "А?"
17. ЕЩЕ ЗВЕНИТ В РОЯЛЕ КАЖДАЯ СТРУНА
С древнейших времен замечено существование в подлунном мире закона подлости. К примеру, если падает бутерброд - шлепается на пол именно намазанной стороной. Неделями без перерыва может стоять упоительная летняя погода, но как только истосковавшийся в институтских стенах младший научный сотрудник урвет пару деньков отгула - непременно зарядит дождь.
Собственно, дождя не было, но все небо затянуло плотной серой пеленой. Нина на веранде делилась с Музой Федоровной обидами на неустроенную жизнь жены геолога, по полгода шлендрающего медвежьими закоулками в нестираных носках. Доносился также приторный запах закипающего клубничного варенья, густо замешанный на керосине. Из этого Олег заключил, что запас баллончиков с газом иссяк. Не миновать ему дополнительного огорчения в виде часовой очереди у Казанского вокзала.
Нет лучшей маскировки для тайного наблюдателя за объектом, чем утренняя физзарядка. Олег со свистом выбросил вперед правую руку, утяжеленную трехкилограммовой гантелью, и та увлекла его в заросли у заборчика.
"Для моих коленок вреден юмористический образ мышления", - уговаривал себя Олег, пытаясь сдержать внутренний хохот.
Картина, открывшаяся его глазам по ту сторону забора, и впрямь была своеобразной. От телевизионной антенны, укрепленной на коньке крыши дома N_10, лучами расходились по скату рояльные струны. Проня, привязанный веревкой к дымовой трубе, балансировал по самому краю крыши. Он заботливо расправлял шелестевшие и скрежетавшие на оцинкованном железе струны.
– Проверь слева, Проня! Везде не более пятнадцати сантиметров! - кричал откуда-то из-за угла Рольберг.
– Будьте уверены, Алексан Яклич, - возбужденно отзывался Проня. - Глаз - ватерпас. В лучшем виде заземлим, не впервой…
Олег побежал по тропинке вдоль забора, усиленно имитируя дыхание загнанной лошади. На обратном пути удалось разглядеть спину Рольберга. Профессор сидел на низком складном стульчике и, по всей вероятности, прикручивал где-то у самой земли струну, свисавшую с крыши.
– Алексан Яклич, я счас сам все приделаю, уже слажу, - прокричал Проня. - Натяг настоящий должен быть, воротком тут надо…
Перехватываясь руками за веревку, Проня круто полез вверх по крыше. Потом снова пошел к краю, но теперь он держался за веревку лишь одной рукой. В другой руке у него были концы струн, отцепленные от антенны. Дойдя до конца ската, он крикнул: "Поберегись!" и выпустил концы струн.
"Рационализаторская мысль в действии, - восхитился Олег. - Затащил разом все наверх, там закрепил, теперь осталось внизу. И не нужен помощник, который подавал бы снизу струны по мере того, как Проня закрепляет их наверху".
