— И он не попытался с вами связаться? — с пренебрежением спросила Уиллоу.
Она прерывисто вздохнула.
— Еще нет. Но он обязательно позвонит мне, — с уверенностью сказала она, а потом неожиданно добавила: — Я ничего не понимаю. Если Расселл до сих пор… любит вас…
— Поверьте мне, любит, — кивнула Уиллоу. — По крайней мере, у него это называется любовью. Я это называю совсем иначе, — с горечью промолвила она.
— Тогда почему он не оспорил развода, почему не виделся с вами весь прошлый год?
— Это долгая история, — безразлично сказала она. — И мне не хотелось бы обсуждать ее с вами.
Джемма Лэард нахмурилась.
— Так, значит, вы убеждены, что именно Расселл похитил вашу дочь? Дани из очень богатой семьи, а похищения детей в Англии за последние годы участились.
— Она у Расселла, — сказала Уиллоу уверенно. — Вчера я отказалась выйти за него замуж.
— Но…
— В этом нельзя сомневаться, мисс Лэард, — воинственно вступила в разговор Барбара. — Она у Расселла. И если у вас есть какие-то соображения по поводу того, куда он мог ее отвезти, вам следует сказать нам об этом.
— Я не знаю. Я… вы попытались поискать в его квартире? — спросила Джемма.
— Полиция направилась именно туда. Если бы они нашли ее там, то уже вернулись бы сюда, — мрачно объяснила Барбара.
— Я больше ничего не могу придумать… Мне очень жаль, Уиллоу. — Она обеспокоенно посмотрела на нее. — Я и не думала, что он затевает такое.
— Это ведь вы сказали ему, что Барбара и Дани сегодня утром пошли в парк без меня?
Лицо Джеммы исказила гримаса боли.
— Да.
— И когда мы встретились у дома Расселла вчера вечером, вы тоже следили за мной?
— Да.
— Быстро же вы придумали, что идете в гости к Расселлу. Или мне это только показалось? Интересно, стали бы вы ждать у дверей всю ночь, если бы Расселл заставил меня остаться? — с холодной насмешкой спросила она.
— Уиллоу, — мягко упрекнула ее Барбара, — разве ты не видишь, что мисс Лэард шокирована происшедшим почти так же, как и ты?
Уиллоу в первый раз по-настоящему посмотрела на Джемму.
— Прошу прощения, — тяжело сказала она. — Вас следует пожалеть, потому что вы любите такого негодяя, как Расселл.
— Я думаю, вам лучше уйти, — предложила Барбара и проводила Джемму до двери.
Уиллоу откинула голову на спинку кресла, силы оставили ее, и слезы неудержимо потекли по лицу. Дани… О боже, девочка моя, где ты? Каждый раз, когда она представляла себе испуг дочери, ее охватывала паника. Она была готова убить Расселла собственными руками!
— Не мучай себя так. — Барбара опустилась на колени перед ее креслом. — Он вернет ее, вот увидишь.
— Он был так спокоен, когда я сказала ему, что не выйду за него замуж, — вспомнила Уиллоу. Глаза ее были широко раскрыты, но она ничего и никого не видела перед собой. — Он так хорошо это принял… слишком хорошо. Мне следовало знать…
— Уиллоу, ты должна сохранять спокойствие, — сказала Барбара суровым голосом, почувствовав приближение истерики. — Ты должна быть сильной ради Дани. Когда она вернется домой, ей будет нужна улыбающаяся, безмятежная мама.
Она понимала, что Барбара говорит разумные вещи, но это не помогло. Нервы ее были напряжены до предела, и она знала, что успокоится только тогда, когда ее дочь будет дома. И все же она позволила Барбаре приготовить ей чашку чая, потому что та безумно винила себя во всем и ей надо было чем-то заняться, так как она не могла сидеть без дела.
Но прошли секунды, минуты, часы, а от Расселла по-прежнему не было ни слова. И по мере того, как тянулось время, Уиллоу становилось все хуже. Зачем она даже попыталась сопротивляться Расселлу? В конце концов, он ведь всегда побеждает.
Когда спустя почти два часа позвонили в дверь, она вскочила, зная, кто это. Джордан позвонил из аэропорта, чтобы сообщить, что он и Стюарты едут к ней.
Уиллоу была потрясена, узнав от Барбары, что он едет с Симоной и Дэвидом, хотя, немного зная Джордана, ей следовало бы понять, что он не из тех людей, которые проигнорируют подобную ситуацию.
Когда они вошли в комнату, Уиллоу медленно подняла на него измученные ожиданием глаза, а потом вдруг кинулась к нему, словно он мог чем-то помочь ей. На лице его отразились чувства беспокойства и сочувствия, и он раскрыл ей свои объятия. Она с подавленным всхлипом спряталась у него на груди, дав наконец волю отчаянию, еле сдерживаемому в последние часы.
