Двигаться он начал очень медленно, лаская ее изнутри, успокаивая разорванную плоть. Хоть сильная боль еще не прошла, ощущения даже показались ей почти приятными. Как только в ней проснулось желание ответить ему встречным движением, его толчки превратились в бурю. Орудуя бедрами в диком ритме, Лион почувствовал, как глубоко внутри зарождается предвестие финала, яростного, высасывающего все силы. Теперь он двигался быстрее, еще быстрее… Он почувствовал, как его тело сжалось. Он понимал, что это слишком быстро для Арианы, но ничего не мог с собой поделать. Желание, которое она вызывала в нем, вывело его за границы человеческой выдержки. Поняв, что удовольствия она не получает, Лион дал себе слово: предстоящий акт любви он целиком посвятит ей.
Ариана почувствовала, как его тело напряглось, услышала порывистое дыхание у себя над ухом и хриплый вскрик, ощутила внутри влажный всплеск его семени, и в следующий миг он обрушился на кровать рядом с ней. Жар его тела опалил ее снаружи и внутри.
Она вскочила, охваченная гневом, ненавидя его за то, что он сделал, за то, что заставил ее чувствовать, ненавидя себя за то, что получала удовольствие от всего этого до последнего мгновения, когда он сделал ей больно.
– Нормандский ублюдок! – ядовито прошипела она.
К сожалению, убежать ей не удалось. Его неимоверно длинная рука потянулась к ней, обвилась вокруг талии и увлекла обратно к кровати. Лицо у него было темным и зловещим. Он казался похожим на демона. Нет, скорее, на дикого зверя, неприрученного, возбужденного, опасного. Он был похож на льва. Его ярко выраженная мужественность ошеломила ее.
– Да, я незаконнорожденный, и не отрицаю этого. Я знаю, вы считаете выше своего достоинства быть женой нормандского ублюдка, но когда-нибудь поймете, как мудро поступил Вильгельм, отдав вас мне. Всю свою жизнь я жил, стыдясь происхождения, однако больше этого не будет. Теперь у меня есть земля, о чем я всегда мечтал, и собственная прекрасная крепость. А еще жена с безупречной родословной. Наши дети станут правителями этой земли. Они будут защитниками Англии и хранителями наследия Вильгельма.
– Может, я и не дам вам детей, – заявила Ариана, потирая запястье, на котором остались следы от его сильных пальцев.
Глаза его грозно сузились.
– Вы не можете знать этого наверняка. Или ваше Видение показало вам, что вы бесплодны? Вы ведьма?
Она отшатнулась.
– Нет, я не ведьма. У меня редко бывают Видения о себе, чаще всего о других.
– Надо же, как удобно, – сухо обронил он. Неожиданно его настроение изменилось. Он окинул ее обжигающим взглядом, отчего она вспомнила, что стоит перед ним совершенно голая.
– Вам не понравилось то, чем мы сейчас занимались?
– А мне это должно нравиться?
– Да, леди, и, ручаюсь, вам понравится.
– Понравится, если этого не случится снова. Быть может, я уже зачала, и вам не будет нужды беспокоиться.
– А быть может, и нет. А даже если и так, почему бы нам не продолжать заниматься этим ради удовольствия?
– Ради вашего удовольствия, – поправила Ариана. – Я удивлюсь, если хоть одной женщине может нравиться то, что мы сейчас делали.
В его голубых глазах промелькнули веселые искорки.
– Вы ошибаетесь. Старательный мужчина может любой женщине доставить удовольствие, а я в высшей степени старательный мужчина.
Он толкнул ее на кровать, встал, зажег свечу от одной уже почти догоревшей и нашел кувшин с водой. Вылив почти всю воду в таз, взял свою рубашку и сел рядом с Арианой. Ариана настороженно наблюдала за ним, не зная, чего от него ждать. Когда он опустил край рубашки в воду и раздвинул ее ноги, она громко вскрикнула.
– Нет!
Прежде чем успела снова спрыгнуть с кровати, он прижал мокрую рубашку ей между ног. Когда отвел руку, рубашка была в крови. У Арианы глаза полезли на лоб.
– Что вы со мной сделали? Я теперь умру!
– Это не смертельно. Кровотечение не сильное и скоро прекратится. Я был осторожен, хоть вы и говорили, что предпочитаете силу. В следующий раз больно не будет, обещаю.
– Вряд ли что-то изменится. Может, у вас что-то не получается. А этим обязательно часто заниматься? – с робкой надеждой в голосе спросила она.
