Ну что ж. Прекрасно. Она закрыла дверь. Теперь ей тоже можно через некоторое время уходить отсюда.
Девушка написала объявление, что магазин временно закрыт, и прикрепила бумажку на входную дверь. Затем, оплатив приобретенные ею книги, пересчитала деньги в кассе, включила сигнализацию и вышла из задней двери магазина…
Джульетта положила нарциссы на тумбочку и склонилась над больничной кроватью.
— Мэгги?
— Здравствуй, моя дорогая, — ответила женщина, выглядевшая очень маленькой на высокой койке. — Какие красивые цветы.
— Их послала вам мама. Она велела передать, что сыграет за вас в бинго. А потом вы поделите выигрыш.
Мэгги засмеялась.
— Да, мы так обычно и делаем. Милая, не знаю, что бы со мною стало, если бы ты меня не нашла.
— Я сделала то, что сделал бы любой другой человек на моем месте, — смущенно произнесла Джульетта. — Как вы себя чувствуете?
— Все в порядке: несколько синяков, и больше ничего страшного. У меня тогда просто немного закружилась голова.
— Тем не менее вам нужно как следует отдохнуть. Но, должно быть, вы беспокоитесь о магазине?
— Нет, дорогая, ты же сказала, что присмотришь за ним, и я уверена, ты так и сделала.
— Я позаботилась о том, чтобы вставили стекло, и все там закрыла.
— Ты молодец.
— Пустяки. А человек, который мне помогал, сказал, что пошлет счет домовладельцу.
— Домовладельцу? — Мэгги попробовала рассмеяться. — Вряд ли домовладелец будет рад получить этот счет.
Джульетта дала Мэгги воды, поправила ей подушки:
— Вы не должны сейчас волноваться. Только скажите, как распорядиться выручкой. Конечно, я сберегу деньги, но было бы лучше поместить их в банк. И ключ от магазина тоже.
— Деньги? Там были только деньги на текущие расходы.
— Нет. Пока вставляли стекло, в магазин приходили посетители. И я тоже купила две книжки, так что денег прибавилось.
Увидев, что Мэгги закрыла глаза, видимо утомившись, Джульетта взяла цветы и отправилась на поиски какой-нибудь вазочки. На обратном пути она встретила медсестру.
— Это вы звонили в больницу? Вы — родственница миссис Кроуфорд?
Ах, какая незадача. Джульетта совсем позабыла о своей невинной лжи.
— Да, — ответила она. — Спохватившись, призналась: — Нет. Я Джульетта Ховард, и звонила действительно я, но я не родственница.
— Так кто же вы ей?
— Никто. Впрочем, не совсем так… — Джульетта продолжила: — Моя мама — хорошая знакомая миссис Кроуфорд.
Сестра нахмурилась.
— Так вы ее соседка?
— А что?
— А то, что ей нужно принести ночную рубашку и зубную щетку.
— Но разве больше никто ее не навещал? Она не просила вас позвонить кому-нибудь? — поинтересовалась Джульетта.
— Больная сообщила нам о сыне, проживающем за границей, но отказалась дать его телефон. Заявила, что в данной ситуации он все равно не сможет сделать и поэтому незачем его беспокоить. Да и вы вряд ли знаете, как с ним связаться.
Джульетта, подумав, произнесла:
— Я спрошу у Мэгги, что ей нужно принести. А сколько она пробудет в больнице?
— Трудно сказать. Мы сейчас ее обследуем. Похоже, у старушки случился микроинсульт. Нужно все-таки связаться с ее сыном и сообщить ему о случившемся.
При всем внимании к нуждам Мэгги, медсестра вдруг отвлеклась: за спиной Джульетты она кого-то увидела.
Это был… Маклеод.
Он сменил джинсы на классические брюки. Очень хорошо смотрелись на нем симпатичная рубашка и стильная замшевая куртка.
Джульетта Ховард возблагодарила небеса, что успела вымыть голову и подкрасить глаза. Не то чтобы она ожидала появления Маклеода, но ведь ей мог повстречаться еще какой-нибудь знакомый…
— Рад вас видеть, принцесса.
— Пожалуйста, не называйте меня принцессой.
Он пожал плечами.
— Как дела у Мэгги?
— Неважно. — Заметив вопросительный взгляд медсестры, Джульетта объяснила: — Нет, это не сын Мэгги. Это просто рабочий, мастер на все руки. — Она повернулась к нему: — Как вы здесь оказались? О, понятно. Мэгги предупредила меня, что ее домовладелец откажется платить за стекло.
Его глаза сразу же потемнели, и девушка почувствовала, что он по-настоящему разозлился.
— Я уверен, что, хорошенько подумав, вы пожалеете о своих словах.
Она уже сожалела о сказанном. Но все-таки ее ужасно раздражал этот мужчина. Однако раздражение было лучше депрессии, в которой она пребывала последние несколько недель.
