Вспомнив, как хитер и проницателен Джованни, Данте сразу же сжал губы. Всего одно неосторожное слово – и он сразу поймет, что все это лишь игра. Так что, наверное, ему действительно следует рассказать ей все, что обычно рассказывают невестам.
– Я один из семи детей, и, когда наши родители внезапно умерли, дед стал о нас заботиться.
– А… как они умерли?
– Плохо.
Слегка приоткрыв губы, Ива смотрела так, словно понимала, через что ему довелось пройти. Только вот не нужно ему это понимание. Он хотел, чтобы она просто выслушала голые факты и спокойно кивнула, а не смотрела на него так, словно он какая-то проблема, которую ей под силу решить.
А ведь когда-то давным-давно он действительно надеялся, что найдется женщина, способная сотворить с ним чудо… Данте смотрел на поблескивающую вдали гладь озера. Надеялся, что и он обретет спутницу жизни, с которой ночь за ночью будет отправляться в кровать… А вместо этого женщины сменяли одна другую, но стоило им хоть немного сблизиться, как не оставалось ничего, кроме скуки. И он уже давно разочаровался и больше и не мечтал встретить человека, что сможет принести в его душу мир и покой. Данте вздохнул. Интересно, обрел ли их Дарио со своей Анаисой?
Стоило вспомнить о близнеце, как в нем сразу проснулась вина за содеянное.
– Что случилось?
Она спросила так мягко, что что-то в нем не выдержало, и слова полились сами собой.
– Отец был избалованным богатеньким сынком, который искал счастья на дне бутылки и в крохотной кучке белого порошка, что вдыхал через свернутую трубочкой стодолларовую бумажку, а во всех своих зависимостях винил отца, потому что того никогда не было рядом. Вот только тысячи людей растут и вовсе без родителей, но при этом далеко не все из них нуждаются в бесконечных стимуляторах.
– А твоя мать? – спросила она так спокойно, словно он только что сказал, что его отец был президентом США.
– Она была скроена по той же мерке. Ну или отец подогнал ее под себя. Я знаю лишь то, что она любила отрываться ничуть не меньше. Или ей нужно было хоть как-то отвлечься от реальности, потому что особой верностью отец никогда не страдал. Они закатывали шикарные вечеринки, походившие на какие-то римские оргии. Помню, как тайком спускался, чтобы посмотреть на валявшихся среди пустых бутылок и бокалов людей и послушать доносившиеся от бассейна женские стоны. А в один прекрасный день мать просто остановилась. Врачи, реабилитация… Правда, на смену алкоголю и наркотикам пришел неумеренный шопинг, но на какое-то время все стало казаться… – Не в силах подыскать подходящего слова, Данте пожал плечами.
– Нормальным?
Он горько усмехнулся:
– Нет, нормальной жизнь в нашем доме никогда не была, но все стало получше. Собственно говоря, какое-то время все шло просто замечательно. Нам казалась, что у нас действительно вновь есть мать, а потом…
– Потом?
Данте уже больше не злился на эту настойчивость, да и вообще чувствовал себя так, словно ему давно пора сделать надрез и выпустить накопившийся внутри яд.
– Ночью была крупная ссора. Не знаю, что у них там случилось, но отец был совершенно невменяем, и мать начала кричать. Тогда он тоже перешел на крик, а потом ушел, а она бросилась за ним. Я знал, что он не в состоянии управлять машиной, и попытался ее остановить, и…
Он умолял мать остаться и изо всех сил за нее цеплялся, но многое ли может восьмилетний мальчишка? Она не стала ничего слушать, а в следующий раз он увидел ее лишь в гробу, с лилиями в руках и невыносимо холодным восковым лицом.
– Она не стала меня слушать, а отец не справился с управлением, и они оба погибли. Я не сумел ее остановить. Отлично знал, в каком отец состоянии, но все равно позволил ей сесть в машину…
Данте невидящим взглядом скользил по коттеджу, в котором поселился вскоре после того, как дед взял их к себе. Но даже здесь он так и не сумел пережить горе и вину и сходил с ума, пока дед не отправил их с Дарио в интернат. И с тех самых пор только и делал, что убегал… Он впервые задумался: а не превратилась ли вся его жизнь в бесконечную одержимость все и всех контролировать именно потому, что тогда он не сумел удержать мать? Не именно ли поэтому так и обошелся с братом?
