— Я не знаю… что должна сделать, чтобы понравиться тебе.
— В этом-то все и дело. — Дик глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и продолжил ровным тоном: — Я не хочу, чтобы ты делала что-то для этого. Мне надо, чтобы ты была самой собой.
— Но я такая и есть. И всегда была такой. — Джулия засмеялась, пытаясь казаться беззаботной, но смех у нее получился дрожащим и жалким. — Кем еще я могу быть?
Дик посмотрел на ее лицо, в густо подведенные голубые глаза, подернутые тоской, на ярко-красный рот, находившийся в нескольких дюймах от его губ, и испытал тяжелое разочарование. Он не знал, как еще ей объяснить то, что и так ясно, как Божий день. Не нужна ему механическая кукла, черт возьми! Он хочет Джулию — живую, трепещущую, какой ему удалось видеть ее несколько раз на короткие мгновения.
— Джулия, ты так долго не была самой собой, что уже забыла, какая ты на самом деле.
Она поджала губы, обхватила себя руками.
— С твоей стороны очень жестоко говорить такие вещи.
— Согласен. Но, к моему большому сожалению, это правда.
Дик отпустил ее руку и отвернулся. Ему хотелось закричать, ударить кого-нибудь, взобраться на высокую гору без остановки. Но он не сделал ничего подобного. У подножия утеса, на котором они стояли, плескались ленивые волны, над водой с криком носились чайки. Слышались гудки каких-то суденышек. За его спиной стояла Джулия и тоже молчала.
Есть ли все-таки какая-то возможность достучаться до ее сердца? — размышлял Дик. Что нужно сделать, чтобы она наконец услышала меня? Ему было горько сознавать, что такая потрясающая женщина, как Джулия, лишает себя настоящей жизни.
— Дик, что это?
Ее оживленный голос был деланым — светская реплика за чашкой чая. Он раздраженно обернулся и посмотрел туда, куда она указывала рукой. Мимо них, плавно взмахивая широкими крыльями, пролетела большая птица с белой головой и черным оперением. Дик забыл о своем раздражении и с восторгом наблюдал за полетом красивой птицы.
— Это орел. Одна пара гнездится на крошечном островке недалеко от берега. Их гнездо можно увидеть отсюда, если знать, куда смотреть.
— Покажи, пожалуйста.
Дик понял, что Джулия предложила ему мир, и неохотно согласился на него. Впереди его ждал поединок, который он не собирался проигрывать. Он наклонился к Джулии и показал на дерево, чтобы она могла проследить за направлением его руки, а он — невинно удовлетворить свое желание побыть рядом с ней. Ветер поднял ее волосы, и они пощекотали щеку Дика. От Джулии пахло краской и сосной, и этот аромат был гораздо приятнее тех чудовищно приторных духов, которыми она пользовалась в первые дни их знакомства.
— Вон там, видишь? Дерево с большой зеленой кроной, а справа от него стоит засохший ствол.
— Да! Я вижу его!
Орел подлетел к острову. Из густой листвы вылетела вторая птица.
— А вот и миссис Орлица. Видишь ее?
— Да, да! — Джулия, как ребенок, захлопала в ладоши и радостно засмеялась. — О, Дик, это потрясающе!
Он ухмыльнулся и покачал головой. Две птицы в десять секунд совершили то, что он безуспешно пытался сделать уже несколько дней.
— Каждый год они возвращаются на то же гнездо и достраивают его. Некоторые гнезда достигают в диаметре шести футов.
— Невероятно!
Джулия подняла на него восторженные глаза — голубые и открыто радостные. Дик сразу утонул в них, чувствуя мощный прилив сил и активизацию гормонов, чего не испытывал уже несколько лет.
— Что… еще? — Джулия вдруг перестала улыбаться, увидев, каким жадным взглядом смотрит на нее Дик. — Я имею в виду орлов…
Дик подошел к ней почти вплотную и положил руки на ее тонкую талию.
— Они спариваются. Один самец, одна самка — в течение всей своей взрослой жизни.
Он сказал это хриплым голосом, глядя ей в лицо, и его слова повисли между ними в воздухе. У Джулии расширились глаза, раскрылись губы, она начала пятиться.
— Дик…
Он притянул ее к себе и поцеловал так, будто ждал этого поцелуя всю свою жизнь. Джулия пыталась оттолкнуть его, но быстро сдалась и — Дик был потрясен — ответила на его поцелуй. Он подхватил ее на руки и, не отрываясь от ее губ, медленно закружился с ней, чувствуя себя счастливейшим человеком.
