Устремившись к двери, находившейся в восточной стене сада, Маларк оглянулся. Ближе всего к нему сейчас находился Зеркало, чей призрачный силуэт сейчас представлял собой точную копию Барериса, и огромный волк, который мог быть только Таммит Ильтазиарра. Аот с бардом стояли гораздо дальше. Боевой маг огибал деревья и прочие препятствия, мешавшие ему швырнуть в цель заклинание, а Барерис все ещё не пришел в себя. Задыхаясь, он прижимал руку к груди.
Перевес на их стороне оказался даже больше, чем шпион предполагал с самого начала. Но, учитывая, что ему удалось вырваться из их окружения, возможно, у него все же был шанс. На случай бегства Сзасс Тэм дал ему одно заклинание, строго–настрого проинструктировав, как его следует использовать, чтобы не пострадать самому.
Он решил, что сейчас как раз наступил подходящий момент, чтобы им воспользоваться. Открыв потайной карман на поясе, он вытащил черную жемчужину, бросил её в преследователей и развернулся обратно. Шпион рванул ручку двери, но та оказалась заперта. Выбив её, он устремился прочь.
* * *
Таммит понимала, что Барерис и Аот надеялись взять своего друга под арест, не причиняя ему вреда и не унижая его достоинство. Именно поэтому, отыскав его, они не стали тут же швыряться в него заклинаниями и не прихватили с собой отряд легионеров. Той частью своей натуры, которая ещё помнила о том, что такое любовь и сопереживание, она чувствовала, что могла бы поступить так же, хотя её вампирская сторона и сочла своих союзников идиотами.
Теперь же она больше не испытывала никаких колебаний. Попытка бегства шпиона окончательно заткнула то, что могло бы сойти за её человечность, и пробудила её хищнические инстинкты. Когда она устремилась за ним, у неё осталось единственное желание — подсечь ему ноги, впиться в него клыками и жадно высосать всю его кровь. По правде говоря, потребовалось все её самообладание, чтобы не прикончить его на месте, но Неврон хотел взять его живым.
Когда он обнаружил, что дверь заперта, она по–волчьи оскалилась, увидев, что преграда задержит его достаточно надолго и она успеет до него добраться. Но внезапно он швырнул на землю небольшой темный камешек.
Учитывая, что упал он в траву, он не должен был разбиться. Но это все же произошло, и из него выплеснулась тень. Она разделилась на множество оборванных, парящих в воздухе силуэтов, которые принялись приближаться к ним, завывая и бормоча.
Сознание Таммит начало затуманиваться, и она напрягла волю, чтобы снова обрести ясность мыслей. Ей это удалось, и тогда она узнала этих существ — то были аллипы, безумные, одержимые жаждой мщения духи самоубийц. Чтобы прикрыть свое отступление, Маларк вызвал чрезвычайно скверный арьергард.
Прикосновение этих тварей было ядовитым, и для начала она снова превратилась из волчицы в женщину. Если уж ей предстоит с ними сражаться, то лучше делать это с помощью меча.
Барерис запел — возможно, он хотел очистить свой разум от гипнотического воздействия бормотания аллипов. Таммит обнажила клинок, ведь двое противников уже находились совсем близко.
Обнажив клыки, она атаковала одного из них, но лезвие прошло сквозь его тело, не встретив никакого сопротивления. Её оружие было зачаровано, но она почувствовала, что призрак остался невредим. Что ж, возможно, в следующий раз ей повезет больше.
С завываниями и рыданиями аллипы закружились вокруг неё. Она продолжала кромсать и колоть. Возможно, их темные фигуры и стали немного бледнее, но она не была в этом уверена и, когда они пытались вцепиться в неё своими пальцами, уклонялась.
Но это оказалось непростой задачей, ведь аллипы нападали на неё с обеих сторон, и, наконец, одной из тварей удалось поразить её в спину. По крайней мере ей так показалось, потому что она не заметила, как это произошло, и даже не почувствовала боли. Но её мысли моментально спутались, охваченные смятением и страхом. Её захлестнуло ощущение грязи и скверны.
Словно Ксингакс опять оказался в её голове. Таммит пришла в ярость. С воплем она принялась яростно кромсать нападавших, пока её призрачные противники не растаяли, а их жуткие завывания не стихли.
