Селунэ уже покинула небеса, звезды скрывала завеса облаков, и улицы были практически полностью погружены во тьму. Барерис тихо пропел ещё одно заклинание, чтобы наделить себя совиным зрением, но увидел только какого–то мужчину в драной одежде, скорее всего, попрошайку. Он куда–то бежал. Внезапно сзади на него обрушилась тень, швырнув на землю. Темная фигура подняла голову, показалось алебастрово–бледное лицо, ранее скрытое длинными черными прядями волос, и Барерис узнал Таммит. Она тут же по–паучьи взлетела вверх по стене дома. Попрошайка с диким видом огляделся вокруг, но её не заметил. Судя по его виду, он вообще довольно слабо осознавал, что с ним происходит. Трясясь и всхлипывая, он поднялся на ноги и продолжил свой бег. Таммит устремилась вслед за ним, держась на расстоянии.
— Стой! — крикнул Барерис. — Оставь его!
Обрушившись на попрошайку, Таммит обхватила его сзади. Бедолага попытался вырваться, но она продолжала вонзать свои тонкие бледные пальцы в его тело, пока его не парализовало от боли. Через плечо своего пленника она уставилась на Барериса и спросила:
— Что–то не так?
— Ты не должна причинять ему вред, — произнес бард. — Он — подчиненный зулкиров, а не один из бунтовщиков Сзасса Тэма.
— Он — бедняк–рашеми, а я — капитан легионов совета. Я могу сделать с ним все, что захочу, никто мне и слова не скажет.
Он знал, что она права, но видеть её такой было невыносимо.
— Ты тоже некогда была бедной рашеми и сама подверглась подобному обращению.
Она рассмеялась, обнажив удлинившиеся клыки.
— Тем больше причин отныне быть змеей, а не кроликом.
Он уставился в её темные блестящие глаза.
— Пожалуйста. Сделай мне одолжение, отпусти беднягу.
Одарив его пылающим взглядом, она оттолкнула мужчину в сторону. Он споткнулся, вновь обрел равновесие и спешно рванул прочь.
— Спасибо, — Барерис подошел к ней. — Если тебе нужна кровь, то, пожалуйста, я в твоем распоряжении, — в предчувствии того, что может произойти далее, его горло кольнуло.
— Нет. Это небезопасно. Лучше даже не подходи ближе и не дотрагивайся до меня.
Он продолжал к ней приближаться.
— Ты не причинишь мне вреда. Однако, если моя кровь тебе не по вкусу, в твоем распоряжении все наши пленники.
Таммит покачала головой.
— Тебе не понять. Дело не в том, что я испытываю жажду. Я хочу охотиться.
Очевидно, она также хотела играть со своей добычей, как кошка с мышью, а закончиться эта игра не могла ничем, кроме убийства бедолаги, но он оставил это наблюдение при себе. Он не желал своими упреками усугублять её муки совести.
— Скоро мы вступим в бой. У тебя будет предостаточно кандидатов на роль жертвы.
— Проблема в том, что я хочу убивать.
— Для меня это не проблема. Мы признали, что оба изменились, но также сошлись на том, что все ещё можем любить друг друга.
— Ты веришь в это, потому что на самом деле ты ничего не понимаешь. Ты думаешь, что внутри я все та же девушка, которую ты любил в юности, что жажда крови — это что–то вроде лихорадки, которая охватывает меня время от времени, и, когда это происходит, её можно обуздать. Но вампир — это и есть моя истинная суть. Все, что напоминает тебе о прошлом, все человеческое во мне — это лишь поверхность, подобная глазури на горшке. Именно поэтому, когда Аот оказался в опасности, я поняла, что мне на это просто наплевать. Лучше мне уйти, пока я не причинила тебе боль.
— Нет, — он взял её за руку. Она вздрогнула, но не отстранилась. — Тот факт, что ты не хочешь мне навредить, и показывает, кто ты есть на самом деле.
— На самом деле я мертва. Мы, кого называют нежитью, в каждый миг своего существования ощущаем это бремя, неважно, как бы мы ни старались убедить себя в обратном, сколько бы крови мы ни пили и как бы отчаянно ни старались симулировать чувства и побуждения смертных.
— Не мертва — просто изменилась, и после окончания войны мы весь Фаэрун перевернем вверх дном, но найдем способ вернуть тебя в прежнее состояние. Скорее всего, ответ нас ждет в одном из гримуаров Сзасса Тэма. В любом случае, сколько бы времени на это ни ушло, я буду рядом и помогу тебе справляться с твоими желаниями, и ты мне ничего не сделаешь. Мы будем вместе. Мы будем счастливы.
