ПАРТБОСС. Вы пытаетесь вбивать клин между партией и народом!
ЗЛОБНЫЙ. Этот клин – двери в ваши кабинеты. Ваша охрана. Ваши засекреченные дачи и санатории. Ваше засекреченное меню. Ваши полсотни на рыло засекреченных костюмов из Англии и Голландии. Ваши броневики и мерседесы. Ваши столовые с экологически чистой едой за издевательски символическую плату. Ваши семейные и клановые связи – чужим наверх места нет. И на самый последний случай – ваши убежища, в которых вы хотите пересидеть катастрофу, которую сами вызовете, лишь бы не расставаться с властью, – а народ пускай дохнет. Ну, а теперь расскажите мне еще что-нибудь про клин.
СЕРЫЙ. Вы понимаете, что это уже само по себе – политическое преступление?
ЗЛОЙ. А ты молчи, гестапо. Мы все уже у Боженьки в прихожей, а ты все из себя кобру изображаешь.
ЛАКЕЙ. Хоть сейчас – мы должны сделать вывод, найти общий язык, объединиться!
ЗЛОЙ. Вот когда ты будешь стоять рядом со мной в очереди, и ехать рядом со мной в автобусе, и жрать дерьмо рядом со мной в столовой, и жить рядом со мной в клетушке, вот тогда мы с тобой объединимся. А пока иди лижись со своими дворянами.
ЦИНИК. Увы, рядом с тобой он уже не будет ни в автобусе, ни в очереди; все это в прошлом, друг мой.
ИНОСТРАНЕЦ (поднимает свой билетик). Так он действителен? я могу иметь место там?
ХОР. Хрен ты можешь иметь! Катись в свою заграницу! Самим места нет! Размечтался!
МЕНТ. Пойдут ты, ты и ты! Все! Остальным отойти подальше. Стреляю без предупреждения.
ДЕВИЦА. Я не пойду.
РОКЕР. Понял, легавый?
МЕНТ. Ты хочешь, чтоб она сдохла?
ДЕВИЦА. Лучше сдохнуть с ним, чем жить с тобой. (Рокеру.) Слушай, рвем отсюда. Команда такая дерьмовая, и трахаться я при них не хочу, они все старые и слюни пускают.
РОКЕР. Ну, у тебя вечно прихваты. Как мы там жить-то будем?
ДЕВИЦА. А здесь как? Ну так так же, как и раньше, может, не так долго, так какая разница. Покрути-ка (на штурвалы выхода) эту хреноту.
РОКЕР (менту). Выпусти-ка нас, мусор, мы нынче ничего не нарушали. Больше места в твоей камере останется.
МЕНТ (пожимая плечами, идет к выходным дверям, открывает). Пожалеешь, курва.
УЧИТЕЛЬНИЦА. Куда же вы, деточка.
ДЕВИЦА. Спасибо за счастливое будущее, отцы.
РОКЕР. Я вас даже не ненавижу. Я вас даже не презираю. Я вас в упор видеть не хочу. Вы все – самая большая дрянь, которая есть на свете. И чего я только не понимаю – зачем, если есть Бог, он вас создал.
ДЕВИЦА (тяня его за руку, уходит вместе с ним). А солнце-то как светит! О, валяются… зато никто вонять не будет. Слушай, бежим в гостиницу, наконец она пустая!
РОКЕР. В люкс!
МЕНТ (закрывает двери). Вот-вот, от таких все грабежи.
ВЕСЕЛЫЙ. Коль гибнуть во цвете, уж лучше при свете.
НАЧИТАННЫЙ. В мир, открытый настежь бешенству ветров.
ЦИНИК. Ах, мой конь вороной, белые копыта! уж как вырасту большой, нажарюсь досыта!
УЧИТЕЛЬНИЦА. Нет повести печальнее на свете…
ВНИМАТЕЛЬНЫЙ (смотрит на дверь в бункер). Послушайте, а где наши начальники?..
ВСЕ (вспомнив, смотрят на дверь, которая явственно щелкает внутренним замком). АА!!! ОО!!! Суки! гады, пустите! откройте! ААА!!!
4. Конец – делу венец творения
ОДИН. Как же это все вышло…
ДРУГОЙ. Как же мы все это угробили…
ТРЕТИЙ. Как же они нас всех угробили, накололи, выжали…
НАЧИТАННЫЙ. Да-да, вечные вопросы: как случилось, что делать и кто виноват.
ЗЛОЙ (лупит в дверь). А они там внизу выживут, суки!
АНТИСОВЕТЧИК. Достукались, паразиты. Это еще в девятьсот семнадцатом всё и заложили. Говорили им: не узурпируйте власть, не разгоняйте демократическое правительство, не устанавливайте диктатуру, не давите всех несогласных, не убивайте без суда: нет! штыками загоним человечество к счастью! А штыками загнать человечество можно только в братскую могилу! где мы с вами и пребываем ныне, с чем я вас и поздравляю.
УМНЫЙ. Э, братцы мои, это банально. Ну, были сто лет назад демократии. И устроили эти демократии невиданную дотоле мировую войну. И дети работали, и демонстрации расстреливались, и народ голодал – всё было. А в парламентах болтали благополучные ораторы о демократии. Ну, вот и решили – без болтовни, потому что уже сто лет Европа болтала о свободе, равенстве, счастье, – навести порядок, отдать все рабочим, сделать рай на земле – своей рукой, не через тысячу лет, а сейчас.
