— Все женщины должны посещать занятия. При этом они выполняют домашние задания и занимаются работой по хозяйству.
— Звучит так, будто они в армейской учебной части.
— Я уже слышала такое, — Мэгги рассмеялась. — Но если серьезно, этим молодым женщинам не повезло в жизни. Они не замужем, и у них нет никаких перспектив создать прочные отношения. Мы стараемся дать им образование и уверенность, что в их жизни все еще возможно.
— Сколько времени это занимает?
— У нас не существует расписания. Каждый день — борьба, когда ты так молода, а жизнь уже так тебя побила.
— Где вы берете деньги?
— Мы все делаем на пожертвования и субсидии. Некоторые от города, других штатов или государства. Некоторые от фондов, таких, как «Прескотт». У нас есть и частные спонсоры. Я надеюсь, вы станете одним из них.
Они прошли по первому этажу, миновав Дженни, которая была в яслях. Она держала на руках голубоглазого малыша. Мэтт увидел, как размеренно она ходит, поглаживая его по спинке и что-то мурлыча этому маленькому вопящему свертку, и восхищался тем, с каким терпением и любовью она это делала.
Он хотел иметь жену и своего ребенка.
Такую жену, как Дженни, и ребенка по имени Алексис.
В начале лестничного пролета Мэгги остановилась.
— Комнаты девушек наверху. Мужчинам вход воспрещен. У нас есть спальное помещение, где дети спят со своими матерями каждую ночь.
— Где они сегодня утром?
Мэгги удивленно приподняла бровь.
— Они в храме, мистер Хенсон… А откуда вы знаете Дженни?
— Она вам не говорила?
— Нет.
— Я отец ребенка, которого она ждет.
— Ребенка Дженни?
— И никакого другого.
— О! Я не хотела вырывать у вас это признание. Дженни никогда ничего не говорила… Я не знала, что она встретила кого-то.
— Мы встретились лишь месяц назад.
— Тогда как… простите… — прошептала она. — У меня так много вопросов…
— Все в порядке, но я, пожалуй, оставлю ответы на усмотрение Дженни. Мне кажется, я и так сказал слишком много.
— Не волнуйтесь. Ваши секреты останутся при мне. Я беспокоюсь о Дженни, как о дочери… или как о младшей сестре. — Она рассмеялась, и ее седые кудряшки закачались из стороны в сторону. — Я никогда не выдаю секретов. Так о чем мы говорили?
— Давно Дженни занимается благотворительностью?
— С тех пор, как открылся центр. Мы переманили ее из отделения для новорожденных при больнице университета.
— Она помогала и там?
— Она помогает всюду. Если бы все наши работники были похожи на нее… Я так понимаю, что вы еще не видели ее в работе?
— Нет. — Он только подвозил ее на машине в офис и никогда не интересовался, чем она занимается.
— Она словно вихрь. — Мэгги улыбнулась. — Или скорее как осьминог, который старается протянуть свои щупальца туда, где может помочь.
— А как я могу помочь? — Это действительно было место, где его деньги могли бы приносить реальную пользу. — Ваши самые неотложные нужды?
— Пища, подгузники и добровольцы.
— С пищей и подгузниками я могу помочь. Моя ассистентка позвонит вам утром. Вы скажете ей, что вам необходимо, и мы проследим, чтобы вы это получили.
— А что насчет добровольцев?
— Это труднее.
— А как насчет вас?
Мэтт усмехнулся.
— Когда Дженни приходит сюда?
— Каждое воскресное утро в шесть часов.
— Она не ходит в церковь?
— Гарантировать счастливое детство обездоленным малышам — вот ее религия.
Мэтт усмехнулся, чувствуя легкость, которой не ощущал уже многие месяцы.
— Тогда, надо думать, увидимся в следующее воскресенье.
— О чем ты говорил с Мэгги? — спросила Дженни Мэтта, когда они готовили обед в столовой центра.
— О центре, о детях, о тебе.
— Именно в таком порядке? — Молодая женщина рассмеялась, и он подумал, что никогда не слышал такого прекрасного смеха. — Я рада, что ты наконец понял, в чем заключается моя работа.
На мгновение он был парализован ее смехом и крохотными ямочками на щеках.
— Ну-у, — протянул он. — Ты удивила меня, это точно.
— Я не собиралась это делать. — Она наклонилась, чтобы поставить несколько детских бутылочек около раковины. Дженни разрумянилась и казалась милой и невинной. — Я никогда не думала о том, что чувствует донор спермы, после того как… ну ты понимаешь.
