«Ну, что же, — подумала Равина, — Дульси довольно легко обойти. Она терпеть не может лошадей, а значит, не будет кататься вместе со мной верхом. У меня все равно предостаточно возможностей повеселиться».
— Ты уверена, что не будешь скучать за городом одна? — спросила мать, омрачая свое прелестное лицо выражением тревоги. — Можем отослать тебя к моим родителям в Ирландию, если хочешь.
Равина засмеялась и намазала на хлеб еще меда.
— Мне нравится в Ирландии, но Дорсет я люблю больше. Мне вовсе не будет скучно, мама. Я буду кататься верхом и навещать друзей, ходить по магазинам в Росборне и даже попытаюсь помочь Дульси в саду, если она позволит. В прошлый раз я выкопала весь ее латук, приняв его за сорную траву!
Леди Эшли смотрела на дочь и невольно думала, как же та все-таки прелестна! Волосы цвета темного золота, ярко-голубые глаза и кремово-розовая кожа — юная английская роза. В то же время графиня знала, что ее дочь во многом не похожа на своих сверстниц. Она вздохнула и подумала: «Равина унаследовала отцовский упрямый характер, а вот дипломатических способностей пока не видно. Интересно, какого сорта мужчина будет готов жениться на девушке, которая не станет соглашаться с каждым его словом и захочет идти в этом мире собственным путем». Графиню не удивляло, что в течение целого года в свете Равина ни к кому не проявила особого романтического интереса, которому могли бы порадоваться родители.
— Беда Равины в том, — сказала мужу леди Эшли, — что она слишком привлекательна. А также очень умна, и я думаю, что, пока она не научится скрывать этот факт, мужчинам будет страшно брать ее в жены.
— Глупости, дорогая. Если все обстоит именно так, человек, который все-таки возьмет Равину в жены, будет поистине особенным, в точности, как должно быть. Я хочу, чтобы она вышла за человека, который восхищался бы ею и любил бы ее такой, какая она есть, а не видел бы в ней лишь мою дочь и наследницу наших владений.
Однако теперь, наблюдая, как муж и дочь обсуждают, каким лошадям из конюшен Кербишли-холла нужна разминка и насколько долгими должны быть упражнения, леди Эшли поняла, что все-таки обеспокоена. Сейчас неподходящее время оставлять Равину одну, но выбора нет. Это одна из проблем, которые влечет за собой долг. Иногда приходится чем-то жертвовать ради своей страны, и жертвы эти могут пагубно отражаться на самых родных и близких людях.
* * *
Следующее утро выдалось солнечным и безветренным. «Идеальный день для начала заграничной поездки», — подумала Равина.
Дом наполнился суматохой и шумом: чемоданы, футляры, шляпные картонки и саквояжи собирали в прихожей и выносили к экипажу.
— Пожалуйста, не задерживайтесь надолго, мамочка, — умоляла Равина, попытавшись обнять маму, но обнаружила, что это не так просто, ибо хрупкую фигурку леди Эшли скрывала огромная розовая шляпа с перьями.
— Я буду скучать по вас с папой и надеюсь услышать множество новых историй, когда вы вернетесь.
Лорд Эшли вышел на порог, натягивая перчатки.
— Береги себя, Равина, — очень серьезно сказал он. — Попытайся не попадать в переделки. Полагайся на благоразумие Дульси, если будешь в чем-то сомневаться. А если придет беда, укажи ей на дверь.
Равина рассмеялась и нежно поцеловала отца.
— Я постараюсь, папочка, — пообещала она, — но, как ты прекрасно знаешь, со мной действительно случаются странные вещи. Впрочем, я полагаю, что в этом случае вы придете мне на помощь, когда вернетесь.
Равина с завистью смотрела, как камеристку матери и камердинера отца увозит маленькая коляска, а второй, большой экипаж появляется из конюшни. Родители заняли свои места и отправились в путь, а Равина стояла на пороге и махала на прощание рукой, пока экипажи не скрылись из виду. Худенькая золотоволосая девушка ненадолго задержалась на парадной лестнице, чтобы полюбоваться полукругом домов, в линии которых располагался Эшли-хаус.
Лошадиное ржание заставило ее оглянуться.
Всадник, закутанный в длинный плащ, поворачивал прочь с дороги, как будто передумал и не захотел проезжать мимо их дома. Даже с такого расстояния Равине был виден прекрасный серый жеребец, на котором ехал незнакомец.
