Вторым человеком в группировке был в течение некоторого времени некто Валерий Лозовой, имевший опыт организации транзита наркотиков и твердо знающий, что без сотрудничества с правоохранительными органами криминальная структура обречена на скудное и скучное плавание на мелководье. Он пытался внедрить свое понимание жизни в упрямые мозги Богомольца, но каждый раз наталкивался на непонимание и отчаянное сопротивление главаря. В конце концов противостояние Богомольца и Лозового достигло такого накала, что группировка раскололась. Братки, преданные Богомольцу, остались в Кемерове, а сторонники более современного подхода ушли вслед за Лозовым и перебазировались в европейскую часть страны, осели сначала в Липецке, после чего двинулись на завоевание столицы под руководством своего предводителя, отныне называвшего себя Валерой Липецким.
Чуть больше года назад в группировке Богомольца произошло ЧП: в "общаке" обнаружена крупная недостача. "Общак" был региональным, предназначался для грева и поддержки всех группировок Кузбасса, но хранить его на воровском сходе было доверено именно Богомольцу. Богомолец терпеть не мог, когда ему пытались поставить в пример чей-то чужой опыт, он был твердо убежден, что весь мировой опыт не стоит его личного опыта и его чутья. Он сам решил, где будет хранить "общак" и как организует его сохранность. Купил квартиру в многоэтажном доме, поставил двойную стальную дверь, на окна - стальные решетки, оборудовал несколькими видами сигнализации и встроенным сейфом и приставил трех человек, которые должны были посменно охранять сокровище.
Когда обнаружили недостачу, потребовалось всего два часа, чтобы выяснить, кто из троих сторожей проморгал. Виновник, избитый и истерзанный до полусмерти, признался, что взял деньги для своего знакомого Юрки Симонова, который обещал удвоить сумму в казино за один - максимум два вечера. Юрка был везунчиком, играл много и удачно, и сторож "общака" поддался уговорам приятеля и рискнул. А Юрка проиграл. Испугался и смылся в неизвестном направлении, оставив своего кредитора отдуваться за обоих.
Правда, у этой некрасивой, в общем-то, истории была и своя подоплека. Истекающий кровью охранник в свое оправдание поведал, что подрядил Симонова на "мокруху". Заказчиком выступил один очень старый и очень уважаемый вор, настоящий вор в законе, который тяжело болел и перед смертью решил, что не может уйти в мир иной, не поквитавшись со всеми своими обидчиками. И когда Симонов стал жаловаться сторожу "общака" на нехватку денег, тот поинтересовался, а что, собственно говоря, умеет делать его приятель такого, чем можно было бы заработать бабки. Юрка сказал, что работает взрывником на шахте, а до этого служил в саперных войсках и обладает соответствующими навыками. Вот тогда сторож и предложил ему поискать заказчика. Симонов согласился, заказчик нашелся (при посредничестве все того же сторожа), и Юрка взялся за дело. Однако вот ведь какая напасть случилась: пока он готовился и приводил к осуществлению свой замысел, старый вор скончался. И когда Симонов выполнил заказ и пришел с этой радостной вестью к своему дружку-сторожу, выяснилось, что платить за работу некому. Помер заказчик-то. И сторож опять же внакладе, ему ведь тоже процент за посредничество полагался.
Симонов, по словам сторожа, был вне себя. Сторожу, со своей стороны, тоже было неловко. И когда Симонов предложил взять деньги из "общака" и "нарастить" их при помощи азартных игрищ, сторож колебался, но не очень долго, ведь он чувствовал себя отчасти виноватым в том, что Юрка не получил своих денег. Опять же свой процент хотел снять. Юрка был удачлив, катастрофических провалов у него не случалось, и сторож был уверен, что взятую из "общака" сумму он через два дня положит назад в сейф и никто ничего не узнает.
Положить деньги назад он не смог. А через очень короткое время все вскрылось. Сторожа долго пытали, выколачивая из него все обстоятельства происшествия и все детали, касающиеся личности Симонова, потом добили, чтобы не мучился. Впрочем, даже если бы он и не мучился, его все равно убили бы, потому что Богомолец предательства не прощал, а поступок человека, которому доверили охранять региональный "общак", оказался даже хуже с точки зрения воровской морали, чем предательство. Это было самое настоящее крысятничество, то есть кража у своих.
