- Очень многое. Мне нужно разыскать этого Павла Щербину и выяснить, мог ли он быть источником той информации, на основании которой мое начальство вас так уверенно подозревает. Если мог, тогда придется потратить еще какое-то время на то, чтобы доказать, что он злоупотребил доверием и оболгал вас. А вот если не мог, тогда дело плохо. Я вас 1 попрошу на всякий случай как следует подумать, может, еще кого-нибудь вспомните.
- Но вы же доказали, что пистолет мне подбросили! - с отчаянием проговорил Ганелин.
- Нет, Андрей Константинович. Это не называется "доказали". Мы всего лишь установили оперативным путем, что это могло произойти, что на вашей машине действительно сработала сигнализация в тот момент, когда работники парковки отлучились. Но это ничего не доказывает, к сожалению. Сигнализация могла сработать от чего угодно.
- Но зачем, зачем мне было убивать этого водителя? Я ведь даже знаком с ним не был.
- Я знаю, - мягко ответила Настя. - Потерпите, Андрей Константинович, скоро все выяснится. Я понимаю, что для человека, сидящего в камере, понятие "скоро" имеет несколько иной смысл, чем для тех, кто находится на свободе. На свободе можно ждать годами, а в камере вы считаете каждую минуту и мучительно переживаете ее. Но я никому не могу объяснить, что не верю в ту информацию, которую получил мой начальник. У меня нет оснований так говорить.
- Послушайте, - Ганелин снова оживился, - а что говорит ваш начальник? Кто ему дал информацию? Откуда она у него?
- Он ничего не говорит.
- Но вы его спрашивали?
- У нас не принято это обсуждать.
- А что у вас принято? - он заметно возвысил голос. - Сажать людей в тюрьму по ложному навету, ничего не проверяя, как в тридцать седьмом году? Или у вас теперь разное правосудие для преступников и порядочных людей? Ваши воры в законе устраивают сходки в крупных ресторанах, вы их хватаете и через пять минут отпускаете, потому что вам нечего им предъявить, у вас, видите ли, доказательств нет. А для меня оказалось достаточно одного клеветнического заявления, чтобы упрятать за решетку.
- Андрей Константинович, вы не правы. Вас задержали, потому что в вашей машине оказался пистолет, из которого совершено убийство, и это четко и недвусмысленно доказано экспертизой. Если бы у тех воров в законе, о которых вы говорите, нашли такое оружие, они бы тоже давно уже сидели. А пока нам приходится только благодарить судьбу, если у кого-то из них окажется при себе наркотик, и у нас будет повод его задержать. Кстати, ваша супруга позаботилась об адвокате для вас?
- Да, - он грустно посмотрел на виднеющиеся за окном ветки деревьев, Наталья наняла адвоката, сказала, что хорошего.
- Вы с ним уже встречались?
- Дважды.
- И как он вам показался?
Ганелин пожал плечами.
- Я же не разбираюсь, не могу определить, какой адвокат хороший, а какой нет. Это будет видно только по результату.
Настя поднялась. Разговор окончен. Надо немедленно искать Павла Щербину.
Вернувшись на Петровку, Настя зашла к начальнику, взяла у него материалы по "сатанинскому" убийству и прямиком направилась к Короткову.
- Ты говорил с Зарубиным? - первым делом спросила она, едва переступив порог.
- А то!
Юра с довольным видом потянулся до хруста в костях и помотал головой, как облитый из шланга ньюфаундленд.
- С тебя товарищеский ужин с греческой рыбой, - заявил он. - Сережка долго хохотал, когда я назвал ему фамилию Дыбейко.
- И что в этом смешного? - Настя недовольно нахмурилась.
- А он в аккурат вчера, выполняя твое задание, посетил город Камышов на предмет изучения связи между Нильским и Симоновым и выяснил, что Петр Степанович Дыбейко тесно общался с мальчиком Русланчиком, приобщал его к детективному ремеслу и даже привозил ему книжки по криминалистике и расследованию преступлений. Дыбейко начинал с участкового и дорос аж до начальника горотдела. А некто Симонов, будучи отъявленным правонарушителем, постоянно подвергался приводам и воспитательным внушениям, так что мимо Петра Степановича ну никак пройти не мог. Получается у нас, что все трое были знакомы.
