- Да куда уж интересней-то?
- А ты послушай. Этот дядька, который наивный и привередливый, кинулся вниз, к милиции поближе, чтобы показания дать. Он же точно помнит, когда стреляли, и убегающего человека видел. Так с ним даже разговаривать не стали, представляешь? Он им говорит: я, мол, свидетель, могу показания дать. А его отфутболили. Ни имени его не записали, ни адреса, ни телефона. Вот у него ретивое и взыграло. Покипел он негодованием, покипел до вечера, а вечером возьми да и позвони своему приятелю из нашего с тобой родного министерства. Нажаловался ему от всей души. А приятель-то, не будь дурак, на следующее же утро доложил кому надо. Время нынче в министерстве смутное, новый министр всю команду меняет, и любая информация о том, что у кого-то в подведомственной отрасли не все налажено и имеются недочеты в работе, используется по прямому назначению: в качестве компры.
- Все ясно. Дело оказалось на контроле в министерстве, и его для пущей важности передали на Петровку. А с какого боку тут национальный вопрос?
- Опять же объясняю. Слушай, у тебя, кажется, печенье кончилось, Коротков растерянно посмотрел на круглую жестяную коробку, в которой еще совсем недавно серебристое донышко даже не проглядывало. - Его же так много было...
- Было, - согласилась Настя, - пока ты все не съел. Ты же как удав, метешь все подряд и не глядя, особенно когда рассказываешь. Не отвлекайтесь, гражданин начальник, повествуйте дальше.
- Да, так вот. По первости, как только дело на контроль попало, задействовали все силы, сети раскинули широко, и выудили такую информацию: дескать, убили нашего потерпевшего за то, что он незадолго до этого сам убил какого-то кавказца, причем исключительно из-за ненависти к кавказцам вообще. Так что второе убийство у нас получается в порядке мести или наказания, а вот первое - именно из-за межнациональной розни. Так что на тебя Афоня повесил фактически не один труп, а целых два.
- Весело, - она уныло покачала головой. - Получается, искать исполнителя второго убийства надо среди лиц несуществующей в природе кавказской национальности. А первое убийство у нас вроде как раскрыто, преступник известен, поскольку уже убит. Вот только первая жертва - неизвестно кто. Лихо! Тебе хотя бы примерно не сказали, кого он там убил? Грузина, армянина, азербайджанца, чеченца, ингуша, осетина? А может, аварца или даргинца? В какой этнической группе мстителя-то искать?
- Извини, подруга, - развел руками Коротков, - чего нет - того нет, врать не стану. Поднимай сводки за последние четыре недели, анализируй национальный состав потерпевших, думай, прикидывай. Это же твое любимое занятие. Дерзай.
- А с убийством Инджия что делать? Бросить?
- Ну, не надо так кардинально вопросы решать. По убийству Инджия работа и без тебя идет, я человечка зарядил, который может найти ходы, чтобы проверить сведения об Эдике Старшем, Зарубин в Кемерове информацию собирает, эксперты изъятый у Ганелина пистолет исследуют, все своим чередом. У следователя три человека в клетке парятся, так что ему тоже есть чем отчитаться.
Да, Юрка прав, в бездействии их упрекнуть не смогут. Когда же это случилось с ними со всеми? С какого момента они перестали работать на поиск преступника и начали ориентироваться только на показатели и мнение начальства? Уровень преступности, процент раскрываемое.. Вроде бы эти отчетные показатели были всегда, и всегда ругали за высокий уровень и низкий процент, ничего же не изменилось, и все-таки стало по-другому. Что-то сломалось в милицейских душах, стержень какой-то треснул, развалился, и следом стала разваливаться вся система вокруг этого стержня. У Гмыри трое задержанных по одному делу, причем совершенно ясно, что если первые двое виновны, то уж точно невиновен третий, и наоборот, если есть серьезные основания подозревать третьего, то первых двоих надо отпускать. Почему же они все продолжают находиться в камере? Потому что веских улик, настоящих, стопудовых, нет ни против одного из них, а видимость активной работы по делу должна быть. И никого уже давно не интересуют вопросы законности задержания и прав человека. Посадили - и будешь сидеть, ничего с тобой не сделается. Борис Витальевич Гмыря - хороший следователь, хваткий, жесткий, опытный, но закон он никогда особо не чтил, может быть, еще и потому, что раньше много лет проработал оперативником. Хотя... возможно, она и не права, обвиняя Гмырю в равнодушии к людям. Если информация Афони о конфликте Ганелина с Эдиком Старшим - не пустой звук, если Ганелину действительно предложили "отработать" долг, то вряд ли Андрей Константинович сам пошел в Сокольники убивать любвеобильного Теймураза Инджия. Скорее всего, он нанял кого-то, так все делают, не самим же мараться. Так что он вполне может оказаться организатором убийства, а кто-то из двоих знакомых Тимура исполнителем. На роль организатора Ганелин более чем подходит, он хорошо представляет себе обстановку на съемочной площадке, он наверняка со слов жены знает, что Тимур подружился с Яной и развлекает ее в свободное время, и много чего другого, полезного для убийцы, тоже знает. Другой вопрос: как Андрею Константиновичу удалось найти среди приятелей Тимура тех, кто готов был бы свести счеты с парнем? Но это проблема вполне решаемая, например, люди того же Эдика Юсубова помогли. Правда, при таком раскладе сильно мешает обнаруженный в машине Ганелина пистолет. Как он там оказался, если муж Натальи Вороновой из него не стрелял и вообще водителя убил совсем другой человек? Неужели Андрей Константинович дал исполнителю оружие, а потом забрал обратно? Что ж, бывает. Бережливость - качество не такое уж редкое. Приобрел оружие, заплатил собственные деньги, чего ж теперь добру пропадать?
