Каринта появилась из-за крошащейся стены и мрачно уставилась на него. Ее длинная тень скользила перед ней, и мерцающие края сливались с пятнами на земле. Они не занимались любовью после той единственной ночи. Она не хотела этого. Он с усилием подавил бесполезное ныне вожделение.
— Да, Стив? Что случилось? — Она напоминала жену, отвечающую на нервные, слегка чудаковатые заигрывания мужа.
Он, пошатываясь, подошел к ней и обнял. Он не знал, как мог бы обойтись без нее. Возможно, теперь он был подсознательно приучен к модификации Салех на его гиппокампе и мозговых бороздках. Это не имело значения. Он медленно поцеловал ее, затем положил голову ей на плечо.
— Извини, милая, — произнес он. — Я старался как мог.
Она погладила его голову.
— Я знаю. Но ты такой чертовский чудак, Стив.
— О чем ты?
— Ты думал, мне нужен жесткий прут, чтобы я поняла, что ты любишь меня.
Он отвернулся, глубоко смущенный.
— Откуда ты узнала?..
— Ах, брось. Я прожила в этом мире достаточно долго. Неужели ты думал, я не догадаюсь, что за этим кроется? Эта штука была изобретена для случаев настоящей травмы… Хотя, я полагаю, это и есть настоящая травма. Та жизнь, что мы ведем, травмирует.
— Хорошо, — сказал он. — Он помог тебе узнать, что я люблю, или нет?
Она выдавила улыбку:
— Пожалуй, да. Ох, Стив. Ведь нам ничего другого не оставалось, верно?
— Да, не оставалось.
Он ощутил под ладонями ее костлявые плечи. Одно из них казалось странным. «Искусственное», — сказала она. Тело было всем, тело было ничем… Ее духи были теми же, что и много лет назад. Должно быть, она нашла флакончик где-то на полке шкафчика. Поразительно, что они не испарились.
— А теперь, дорогая, — сказал он, чувствуя бесшабашный страх, — теперь ты должна убить меня.
Она отпрянула.
— Что?
— Извини. — Он удержал ее. — Я не хотел тебя пугать. Хотя… что ж, разве я мог ожидать другой реакции? Вот, посмотри. — Он завел ее за стену и указал на восток. Там располагались войска Столпа, растянувшись до границы Мичигана. — Я не сделал ничего. И ничего не добился.
— Стив! Ты не можешь…
— Вот как? Я испытал великое приключение. Я отправился на далекую планету и вернулся. Я потерял целую жизнь с женщиной, которую люблю. И полностью провалился в том, что хотел сделать. Югуръюр хочет отрезать снабжение Столпу, а Столп подумывает о том, чтобы оставить Землю как неудачный эксперимент и двинуться дальше, но они ничего не делают, потому что у них нет повода. Мои попытки достичь решения переговорами провалились. Война будет продолжаться.
Он посмотрел на нее, но теперь она избегала его взгляда. Смотрела в сторону, а не за черту песчаных дюн, покрывающих улицы Гэри.
— Я теперь уже не помню точно место, где умерла Селена. Песок засыпал все кругом, и все старые здания исчезли. Но ты видел нас в новостях, да?
— Видел. И они увидят меня. Поговори с Адалти. Он знает. А что он собирается?..
— О, какую-то проклятую штуку, — резко бросила она. — Достаточно легко выставить эти переговоры чем-то вроде засады, попыткой уничтожить Столп одним ударом. Адалти сможет показать это таким образом, если захочет. Мы поможем. Столп отреагирует быстро.
То, что он сказал ей, в сущности не удивило Каринту. Она знала это уже давно, ведь она всегда чуть-чуть опережала его.
— Я хотел добиться успеха, — жалобно произнес он. — Я не хотел, чтобы так обернулось. Знай это, Каринта.
— Знаю. — Она вздохнула. — Но это недостойно искусства, а Адалти — художник. Мне жаль, что ты никогда не встречал Селену. По-моему, она бы тебе понравилась.
Поцелуй, и она ушла, женщина, рискнувшая собой и потерявшая дочь в заговоре, целью которого было получить одобрение глазоротов. Стив проводил ее взглядом, жалея, что она не попыталась отговорить его.
Солнце взошло, и вокруг Стива заблестели заснеженные дюны. Столп возложит вину на него. Он не знал, как обыграет это Адалти, каким образом убедит Столп, что вся затея с переговорами была заговором, направленные на то, чтобы собрать их здесь, в одном месте, где их можно будет легко уничтожить, — но знал, что Адалти сделает это. И Столп узнает, что замысел принадлежал Стиву Хардту. Он присел на камень, поглаживая раненое бедро, и стал ждать.
