Глори выходит на улицу. Чипер стоит, прижавшись спиной к стене дома.
– Я не вернусь, – говорит он Глори.
Она кивает. Молчание. Где-то рядом гогочет компания полицейских. Татуированный подросток, спрыгнув с крыши, распластался на дороге, забрызгав клумбы с увядшими цветами кровью, мозгами и слизью лопнувших глазных яблок. Остальные подростки стараются держаться в тени. Ночь светлая, тихая, если не считать далеких сирен скорой помощи. Красные мигалки разрезают мрак, освещают небо. Глори видит все это, но воспринимает так, как если бы этот мир окружал ее каждый день. Ничего неестественного. Даже ее нагота – на Глори нет одежды, если не считать пачки сигарет и бумажных спичек в руке. И ничего лучше, чем предложить сигарету Чиперу, не приходит на ум. Он смотрит на пачку сигарет, качает головой и говорит, что не курит.
– Когда-нибудь начнешь, – заверяет его Глори.
– Я знаю, – говорит Чипер.
Полицейские возле изуродованного тела подростка вспоминают недавний вызов в этот район.
– Старик умер, а соседи заметили запах только через две недели, – говорит один из полицейских. – У него был кот, и когда мы выбили дверь, оказалось, что кот с голоду съел своему хозяину половину лица.
Молодой полицейский показывает коллегам запись случившегося, продолжая комментировать детали, но Глори уже не слышит его – голос утонул в сирене подъехавшей неотложки.
– Куда спешим? – гогочут полицейские, когда из машины выходит врач.
В сиянии мигалок Глори узнает в нем доктора Догара Ситну. Крепкий, импозантный, с выбеленными сединой волосами на висках, он выглядит каким-то нереальным в этом ночном мире, стоит над изуродованным телом подростка и в какой-то прострации проверяет его пульс, затем говорит, что парень мертв.
– Кто-нибудь принесет носилки? – спрашивает доктор Ситна. – Эй! – кричит он водителю в неотложке, но никто не слышит его, и доктору приходится все делать самому.
Он достает из неотложки носилки, катит их к изуродованному телу подростка. Одно из колес носилок останавливается в луже густой и черной крови, расползающейся под подростком. Теперь поднять не успевшее остыть тело. Доктор пытается уложить подростка на носилки. Подходит с одной стороны, с другой.
– Поможет мне кто-нибудь или нет? – теряет он терпение, но его снова никто не слышит. Никто кроме Глори.
Она подходит к доктору, стесняясь своей наготы и крепче сжимая в руках пачку сигарет, словно пытаясь прикрыться ей.
– Почему вы голая? – спрашивает доктор Ситна, заставляя краснеть сильнее.
И еще Глори видит руки доктора – они испачканы кровью подростка.
– Берите тело под мышками, а я понесу его за ноги, – говорит где-то далеко Чипер Доув.
Глори отходит в сторону. Доктор и Чипер поднимают подростка, укладывают на носилки и катят к неотложке.
– Поедешь с нами или останешься здесь? – спрашивает Чипер, помогая доктору пристегнуть тело к носилкам.
– А куда ехать? – спрашивает Глори, понимая, что стоит босыми ногами в луже крови разбившегося подростка.
– В больницу.
– В больницу? Наверное, нет.
– Ну как хочешь, – говорит доктор Ситна и закрывает двери неотложки.
Гудит мотор, машина срывается с места.
– Я хочу, – тихо говорит Глори, искоса поглядывая в сторону полицейских, которые умолкли, разглядывая ее. – Я хочу поехать с вами, – говорит она доктору Ситне и Чиперу, не надеясь, что они услышат ее, но они слышат.
Машина останавливается. Двери снова открыты. Глори бежит к ним, оставляя за спиной кровавые следы. Чипер протягивает руку, помогает забраться. Неотложка снова срывается с места. Гул мотора и шум дороги. Сбивчивый разговор о проституции. Антисептические салфетки, которые доктор Ситна протягивает Глори, чтобы она протерла руки. На его собственных руках блестит свежая кровь разбившегося подростка.
– Не нужны мне эти салфетки, – говорит Глори. – Я не заразная.
– Откуда ты знаешь? – спрашивает Чипер.
– Просто знаю и все.
– Нейронные проститутки, может, и знают – у них все не по-настоящему, а ты самая обыкновенная, и у тебя все реально. Знаешь, как много в мире скрытых инфекций? – спрашивает Чипер и смотрит на доктора Ситну.
