Нейлоновая шубка - страница 7
Веня протянул манто, аккуратно увернутое в бумагу. Он улыбался, обнажив ровные, хорошо подогнанные зубы.
«Вот ферт! — подумал Исидор Андрианович. — Ни одного изъяна! Ну, попадись ко мне в руки. Повертишься в моем кресле!»
Глава третья
Исидор Андрианович не любил жену, родственников, Глашу, соседей, коллег, сокурсников, земляков — словом, всех окружающих его людей. Любви стоматолога не мог удостоиться ни один из двух миллиардов девятисот миллионов жителей нашей планеты, если не считать дочери. Дочь он обожал. Он питал к ней самые трогательные, самые нежные отцовские чувства. Ей он и купил нейлоновую шубку.
Исидор Андрианович с трепетом ждал приезда своей Настеньки. Кажется, совсем недавно она поступала в институт. Только вчера уехала в Ленинград на учебу. И вот — нате вам! Дочь геолог, дочь невеста. Какое счастье, что она возвращается в Москву!
Вернуть родное чадо в столицу было не так-то просто. Исидору Андриановичу безумно повезло. Судьба сослепу бросила в его зубоврачебное кресло корчившегося от боли председателя комиссии по распределению студентов. Командированный в Москву председатель света белого не видел. И тут стоматолог превзошел самого себя. Он удачно удалил больной зуб, запломбировал два других и снял камень. Он привел челюсти председателя в такое идеальное состояние, что тот мог бы сжевать брусок легированной стали, будь на то желание. Вместе с зубом Исидор Андрианович вырвал у своего пациента обещание направить дочь на работу в Москву.
Настенька приехала под вечер. Несмотря на поздний час, в мрачной, затемненной квартире Бадеевых заиграли солнечные зайчики. После традиционных объятий, поцелуев, беспорядочных расспросов стоматологу был нанесен первый удар.
— Папа, я должна сообщить тебе одну важную новость, — сказал Настенька.
Глядя на откровенно счастливое лицо дочери, Исидор Андрианович почувствовал, что у него сжалось сердце.
— Только не пугайся, папочка, — заспешила Настенька. — Он хороший парень. Я люблю Владика уже давно, целых полгода!
— Какой парень? Что за Владик? — еще больше испугался стоматолог.
— Владик — это мой жених!
Наступила нехорошая пауза. Исидор Андрианович оперся волосатой рукой о край стола. Железная его длань постыдно дрожала.
— Хорошо, — сказал он. — Спасибо!
Жена стоматолога Раиса Федоровна на всякий случай заплакала.
— Ты что, не могла обождать? — линялым голосом спросил Исидор Андрианович. — Тебе было невтерпеж?
— Но если я его полюбила…
— Полюбила! Десять тысяч раз ты еще могла полюбить!
— Погуляй, дочка, на воле! Не суй голову в ярмо! — запричитала Раиса Федоровна. — Поживи в свое удовольствие.
— Такие молоденькие! — поддакнула Глаша.
— Что за спешка?! Тебе негде было жить? Нечего было есть?! Ты старая дева?! — закричал Исидор Андрианович.
— Он богатый, — догадалась Глаша.
— Как вам не стыдно, Глаша! — покраснела Настенька. — Он такой же студент, как и я!
— Студент? Понятно! Одна пара брюк, дырявый макинтош и полуботинки на все случаи жизни, — с нескрываемым сарказмом сказал стоматолог. — Лучшего и желать не надо!
Исидору Андриановичу не пришлось размусоливать свои переживания. Раздался звонок, и Глаша, чертыхаясь, пошла открывать дверь.
В комнату вошел высокий нескладный парень в стареньком, хорошо промытом ленинградскими дождями плаще.
— Это мой Владик! — сказала Настенька, исторгая из глубин своего существа волны любви и света.
Парень вытер запотевшие очки, и его милое и некрасивое лицо изобразило крайнюю степень смущения.
Стоматолог тяжело поднялся со стула. Небрежно кивнув в сторону парня, он сказал Глаше:
— Вечерний прием сегодня отменяется.
— А с острой болью? — спросила поднаторевшая в зубоврачебных делах Глаша.
— С болью? — переспросил Исидор Андрианович с трагической усмешкой. — А как быть с моей болью? Какой врач ее снимет? Не знаешь, Глаша?
Он пошел в кабинет, тяжело волоча ноги.
— Я подумаю, Настенька, — сказал он в дверях.
Стоматолог думал неделю. Внешне жизнь семьи Бадеевых шла своим чередом. Стонали пыльные старушки, Исидор Андрианович пересчитывал захватанные десятки. Чертыхалась Глаша. Как-то вечером опять пришел Владик. Стоматолог демонстративно удалился в свой кабинет. Он вышел оттуда лишь час спустя. Исидора Андриановича шатало.
