– Вскоре все прояснится, верно?
Этот неожиданный вопрос застал ее врасплох.
Внезапно она ощутила себя курицей-наседкой, ожидающей вылупления цыпленка из яйца. Кэт ощущала свое тело как клетку, в которой может существовать нечто, способное силой удерживать их с Карлосом вместе. Она содрогнулась. Разве она сможет навязать ему себя?
В приглушенном свете звезд и свечей Карлос внимательно наблюдал за ее реакцией на свой вопрос.
– Ты же не хочешь оказаться беременной, верно? – жестко спросил он.
Кэт отошла, покачав головой, только чтобы не отвечать ему, боясь выдать свои настоящие чувства. Как она сможет объяснить Карлосу свои смешанные эмоции? Он ведь не делал секрета из своего нежелания иметь детей. У них даже не было романа. «Мы слишком разные», – говорил Карлос.
Кэт понимала – ей не следует переживать из-за холодности испанца. Она должна быть сильной. Она справится со всем, что предложит судьба. А если она беременна, то подарит их ребенку всю любовь, на которую способна, но не будет неволить Карлоса. Это было бы несправедливо по отношению к нему, ведь он столько пережил.
Она покачала головой.
– Не сейчас, Карлос, – прошептала Кэт. – Я не хочу обсуждать эту тему. Мне надо прилечь.
Карлос сжал губы, ругая себя за то, что обрушил на нее всю болезненную историю своего детства и позволил своей неосмотрительности – и похоти – осложнить жизнь Кэт Бэлфор, ведь она этого не заслуживала.
– Так иди, – коротко отозвался Карлос. – Я не держу тебя.
Кэт ушла, и впервые за это время он не последовал за ней, хотя она с замиранием сердца ожидала его появления. Незаметно для себя она погрузилась в сон и проснулась в серый предрассветный час, обнаружив, что Карлоса так и нет рядом, ощутив при этом, как холодный ужас охватил все ее существо. Выскользнув из постели, Кэт направилась на поиски, надеясь обнаружить его на палубе, где он, возможно, и заснул.
Но там было пусто. Даже природа в этот час показалась ей бесцветной и мрачной, ведь время восхода еще не настало. Вдалеке Кэт заметила какие-то огни и с удивлением поняла, что они направляются к берегу. Забавно, как суша может внезапно возникнуть перед глазами, когда на протяжении нескольких дней вокруг было лишь бескрайнее море. Однако все это время яхта двигалась, неся их во Францию, откуда и началось это путешествие. И Кэт поняла, что Карлос идеально сопоставил время их прибытия в порт с разрешением вопроса о ее беременности.
Легко ступая босыми ногами, Кэт подошла к каюте Карлоса и, тихо приоткрыв дверь, обнаружила его спящим на кровати среди скомканных простыней. Карлос был обнажен, и его золотистая кожа ярко выделялась на фоне белоснежного постельного белья.
Она стояла в дверях, любуясь им: его чувственными губами, волевым подбородком, растрепанными волосами. Она вспоминала рассказ Карлоса о несчастливом детстве, жестоком отце и слабой, безвольной матери. «Возможно, именно поэтому я не могу положить конец издевательствам отца над сыном», – горько подумала Кэт, и ее сердце наполнила любовь, которую Карлос не искал.
Внезапно глаза мужчины распахнулись.
– Кэт? – произнес он бесцветным тоном, и она заметила, что он смотрит сквозь нее, как будто не видит.
Или не желает видеть. Затем Карлос перевернулся на другой бок и снова заснул.
Тупая боль сжимала сердце Кэт, пока она возвращалась в свою каюту, однако ближе к утру она ощутила знакомые спазмы внизу живота. Включив лампу, она беспомощно уставилась на алое пятно, замаравшее простыни, и взгляд ее затуманили непрошеные слезы.
Когда Карлос вышел на палубу, она уже его ждала там.
– Ты рано проснулась, – заметил он.
– Ты не пришел вчера ко мне, – сказала Кэт, не зная, удалось ли ей скрыть обиду.
Мужчина приподнял черные брови:
– Ты предъявляешь мне претензии, Кэт?
– Просто задаю вопрос.
Карлос вспомнил, как она содрогнулась, стоило ему только поднять тему беременности. Кэт ясно дала понять, что не желает иметь от него детей. И хотя все, что она говорила, было разумным и рассудительным, ее слова наполнили его чувством разочарования. Поэтому он был даже рад провести ночь отдельно от нее – да, рад.
