Не то, чтобы я расстроилась, но обувь стало жалко. Из неожиданно кошмарной, она резко превратилась в полезную и очень даже симпатичную.
Встав с кровати Зимний принялся подбирать свою одежду и торопливо в нее облачаться, на меня он почти не смотрел, словно в миг стала ему неинтересна, но ошиблась. Едва последняя пуговица на рубашке была застегнула, лорд вновь присел рядом:
— Оделся, чтобы тебя не смущать. А то ты слишком остро реагируешь, — пояснил он. — Я же просто хочу помочь облегчить боль.
Он приложил руки на мои, все еще кровоточащие колени. Его пальцы объяло сиреневое сияние, и раны коснулась морозная магия. Боль уходила плавно, а после вовсе исчезла.
— Вот и все, — закончив с другими ссадинами, констатировал мужчина. — К утру заживет.
Зимний поднялся с кровати и отошел на шаг назад. Выглядел он не лучшим образом. Хмурый, недовольный и неудовлетворенный. Он окинул меня долгим взглядом и, поджав губы, уставился на одну точку в простынях.
Я проследила за его взглядом, там на белоснежной ткани расплывалось пятно крови от ран.
— Да уж, — почти со злостью выговорил он. — Не такую кровь я ожидал сегодня увидеть на этой постели.
Развернулся на пятках и в три шага достиг выхода из комнаты. Вышел не прощаясь, громко хлопнув за собой дверью.
Я только вздохнула.
У меня есть небольшая отсрочка.
Не успела я как следует этому порадоваться, как дверь распахнулась, стукнувшись о стену. Я испуганно отшатнулась, но разглядев гостя, расслабилась. В проеме висело облако снега, над которым парил светлый тканевый сверток.
— Здравствуйте, Снежный.
Вихрь мне не ответил, лишь вальяжно подплыл к постели. Разделился на два маленьких смерчика и один из них быстро стянул с постели окровавленную простынь, а второй расстелил свежую и чистую.
Элементаль удалился так же неторопливо и величественно, как и вошел: ни слова, ни звука, ни знака. Северный был более общителен.
Интересно, а элементали имеют свой разум, или это просто стихийный слуга, годный лишь на то, чтобы выполнять простейшие распоряжения? Надо будет спросить у Зимнего Лорда.
Я прошлась по комнате.
Сейчас, когда Зимний Лорд ушел и до утра скорее всего не появится, я рассмотрела в спальне не только кровать, но и остальную обстановку.
Гостевые покои Зимнего замка были… соответствующими. Ледяными, помпезными и чуждо-прекрасными. Тут будет сложно жить. Все вокруг белое, голубое, переливается и искрится. И такое хрупкое, что кажется тронь — вещи рассыпаться.
Я устало села на край постели и, закинув ногу на ногу, принялась снимать туфли. Стянула первую, выпрямилась и задумчиво пошатала каблук — виновник моих неприятностей. Коленки снова начали ныть.
Зло кинула противную обувку в льдистый сумрак комнаты и взялась за вторую туфлю. За ней последовали чулки. Хотела снять и остальное развратное одеяние, но решила оставить. Спать-то в чем-то надо, а приличную сорочку Снежный принести и не додумался.
Я внезапно ощутила, как на меня навалилась усталость. День был бесконечно трудный и долгий. Я храбрилась, держалась, но всему есть свой передел. Немного помедлив, забралась под одеяло и, завернувшись, как в кокон, уткнулась в него носом и часто-часто задышала, стараясь сдержать эмоции.
Не получилось.
Одна обжигающая капля скатилась по щеке, вторая, а за ней и третья. Я прикусила уголок подушки и заплакала.
Через час, обессилев от рыданий и оплакивания своей загубленной жизни, я наконец-то уснула.
* * *
Утро застало княжну крионскую в постели.
Солнечные лучики пощекотали ресницы, и я с коротким вздохом открыла глаза.
Бездумно уставилась вверх, разглядывая полупрозрачный светло-голубой балдахин с вышитыми синими снежинками и пытаясь понять, где я.
Перед глазами медленно проплыла снежная надпись: «Княжну Лионну ожидают к завтраку».
Ойкнув, я села на постели, лихорадочно оглядываясь.
Справа завис Снежный. Чуть дальше вихрями клубился Северный, раскладывая на широкой лавке какие-то ткани.
От Северного отделилась лента силы и метнулась ко мне. Я отползла подальше, машинально прижимая одеяло к груди, но лента лишь сложилась в слова:
— Доброе утро, княжна.
