Он ушел.
— Теперь мы отправимся кое-куда, — сказал Финтан, все еще держа пламя у лица Софи. — Но тебе все еще нужно пройти один тест прежде, чем мы поверим тебе. И так как самые сильные связи создаются огнем…
Брант улыбнулся и поднял с земли оправу разбитого монокля. Он нагрел металл Эверблейзом, потом протянул его Кифу.
— Заклейми ее как предателя, и, возможно, мы поверим в твою преданность.
— Почему ты это делаешь? — спросила Софи, когда Киф взял раскаленный кулон. — Как ты можешь присоединяться к ним после всего, что они сделали?
Киф сфокусировался на клейме.
— Я больше не могу претворяться тем, кем ты хочешь, чтобы я был.
— Что это значит? — прокричала Софи.
Теперь голос Кифа больше прозвучал шокировано, но Софи была слишком сердита, чтобы плакать.
— Это означает, что у меня вернулось больше воспоминаний, — сказал он. — Я не такой как ты. Ты была создана, чтобы стать героем. Меня воспитывали, чтобы кем-то… другим.
Он потянулся к ее лицу, и она приготовилась к жгучей боли. Но он всего лишь коснулся ожерелья, которое ей дал.
— Я хотел, чтобы оно было у тебя, прежде чем я уйду, — прошептал он. — Я думал, что ты будешь рада, если от меня у тебя останется что-нибудь на память. На случай, если когда-нибудь…
— Я беспокоюсь, мистер Сенсен, — предупредил Финтан.
— Дайте мне минуту! — Киф провел пальцем по бусинкам, задерживаясь на той, которую он сделал. — Я знаю, почему папа ненавидел его. Оно похоже на наши ожерелья из Эксиллиума, не так ли? Вот почему оно нравилось моей маме. Она знала, что я буду изгоем. Ты продолжаешь пытаться все исправить, Софи. Ты даже исправила Эксиллиум. Но ты не можешь исправить меня.
Он посмотрел ей в глаза, и в них читалась своего рода мольба.
Он глянул влево, и она проследила за его взглядом, находя слабый след светового пути, идущий из маленького кристалла на новом шарике, который он раскрасил для нее.
— Ты понимаешь, правда? — спросила он.
— Нет. — Но она поняла. Кое-что.
Пойдем со мной, передала она.
— Я должен сделать это, — сказал он. — Пожалуйста, не ненавидь меня.
Они снова посмотрели друг другу в глаза, и он кивнул на слабую полоску света, которую все еще удерживал.
Софи с трудом сглотнула, желая, чтобы она как-нибудь… как угодно… могла забрать его с собой. Но ее единственный выбор состоял в том, чтобы направить всю умственную силу и вывернуться из железного захвата Финтана. Она упала в световой путь, бросив один последний взгляд на мученическое лицо Кифа, когда луч, который он создал для нее, унес ее прочь.
— Думаю, мы должны пройти через это еще раз, — сказал мистер Форкл, расхаживая по ковру из лепестков в комнате Софи в Хевенфилде. Остальная часть Коллектива стояла около двери, а Грэйди и Эделайн сидели рядом с ней на кровати.
Они хотели позвать Элвина, но Софи не была ранена… если не учитывать раны сердца.
Путь, который Киф создал для нее, перенес ее прямо домой, стерев любые сомнения, что он хотел, чтобы она сбежала. Он, вероятно, использовал комплект своей мамы, делающий кристаллы, когда рисовал бусинку. Но ничего подобного не изменило тот факт, что он отдал тайник Невидимкам… использовав ее голос. И было ясно, что он устроил всю эту встречу.
Если бы она не последовала за ним, он был бы прямо сейчас с Невидимками.
Но все равно он оставался предателем.
От слова у нее закружилась голова, ее затошнило и заболело во всех местах, даже там, где не могло болеть. И стало только хуже, когда она снова рассказала историю с самого начала.
Грэйди сжал руки в кулаки.
— Я знал, мы не должны были оставлять тебя наедине с этим мальчиком!
— Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, — пробормотала Софи, — он не хотел, чтобы я была там.
— Что показательно, — влез Гранит. — Он явно не хотел подвергать Софи опасности, и он сильно рисковал, вытаскивая ее оттуда.
— Как вы думаете, что с ним сделают Невидимки? — прошептала Софи. — Они знают, что он помог мне.
— Возможно, и нет, — тихо сказал мистер Форкл. — Мистер Сенсен всегда талантливо закручивает истории и оправдания.
— Вы имеете в виду, врет, — поправил Грэйди, слово сочилось горечью.
