* * *
Киф прибыл первым к огромным заснеженным воротам в тени большой горы. Улыбка, которой он приветствовал ее, определенно не удалась. Она заметила, что он не надел кулон регистрации.
— Что там со всеми неопределенностями и тайнами? — спросил он.
— Я объясню, когда все сюда доберутся.
Киф кивнул, но глянул на солнце, будто проверял время.
— Ты куда-то торопишься? — спросила Софи.
— Все еще волнуешься обо мне, я вижу, — сказал он. — Думаю, хорошо знать, что Таинственная мисс Ф. еще не устала от меня.
— Я никогда не устану от тебя, Киф.
— Посмотрим.
Она заметила, что он фактически не ответил на ее вопрос.
Прежде чем она смогла надавить на него, он полез в карман и протянул ей небольшой бархатный синий мешочек.
— Кстати… это для тебя.
Щеки Софи покраснели, несмотря на жуткий холод. И когда она вытряхнула содержимое мешочка на ладонь, то обнаружила длинное ожерелье, все бусинки были разных цветов.
— Это то, которое ты сделал для мамы, — сказала она, проводя пальцами по потрясающими бусинками. Сложные детали, которые он придал каждому цветку, делали рисунки похожими на фотографии.
— Да, — пробормотал он, ероша свои волосы. — Я знаю, что у тебя уже есть тонна ожерелий и подвесок, но… я хочу, чтобы оно было у тебя.
— Ты уверен, что не хочешь сохранить его?
Он покачал головой.
Он все еще не смотрел на нее, таким образом, она наклонилась ближе и прошептала:
— Она еще не умерла, Киф.
— Знаю. Но, так или иначе, теперь оно твое. Я даже сделал для тебя новую бусинку.
Он показал ей одну немного крупнее остальных и украшенную…
— Это цветок Панакес? — спросила она, разглядывая кружевной розовый, фиолетовый и синий цветок, который он нарисовал. Он приделал крошечный кристалл на самом большом лепестке, будто капелька росы. — Откуда тебе знать, какие они?
— Я пришел посмотреть на Каллу на рассвете.
— Почему ты не разбудил меня?
Он пожал плечами.
— Не хотел прерывать твои обнимашки в Эллой.
— Так… ты просто сидел снаружи? Как долго?
— Не долго. Это не грандиозное событие. Я шел домой, но по наитию решил проверить Каллу.
— Ну… — медленно сказала она, ожидая уточнения Кифа. Когда он ничего не сделал, она сказала, — Если ты не хочешь быть в Кендлшейде, Киф, ты не должен там оставаться.
— Знаю. И, вероятно, не останусь. Разве ты не собираешься надеть его? — спросил Киф, меняя тему.
Бусинки чувствовались прохладными на ее коже, когда она надела ожерелье через голову.
— Как смотрится?
Улыбка Кифа выглядела больше печальной, чем счастливой. Она хотела спросить, был ли он в порядке, но увидела, как Эделайн улыбается ей улыбкой КТО ТУТ ТАКОЙ МИЛЫЙ! — кошмар любого подростка.
— Спасибо, — пробормотала она, убирая прядь волос за ухо. — Оно действительно красивое.
Киф пожал плечами.
— Приятно видеть, что кто-то наконец его носит.
— Ну, ты часто будешь его видеть. Я каждый день буду его носить. — Она надеялась, что Киф ей улыбнется, но он посмотрел на свои ноги. Он казался почти… нервничающим. Его ладони даже выглядели немного потными.
Совет прибыл, закончив неудобный момент… хотя они принесли с собой собственную напряженность.
— Просто потому, что вас всех помиловали, мисс Фостер, это не значит, что ты можешь требовать нашего внимания, — резко произнесла Член Совета Алина.
— Скажи нам, мисс Фостер, — произнес Бронте. — Почему ты позвала нас сюда?
Софи коснулась руки Кифа, нуждаясь в его поддержке, когда она посмотрела на всех двенадцать Членов Совета и сказала:
— Я хочу, чтобы вы отпустили Силвени и Грейфелла.
