Такси заворачивает на Хантверкаргатан, проезжает мимо улиц, где я всего час назад спасался бегством от журналистов, ждущих меня под дверью. Глазами я продолжаю искать их, ожидая, что они до сих пор на углу, но вижу лишь сонных стокгольмцев, стоящих у пешеходных переходов. Они лениво рассматривают красные огни светофоров, землю, смотрят куда-то невидящими глазами. Открываются первые кафе. Город медленно оживает.
– Я спросил, можно ли встретиться с Йоном с глазу на глаз. Вестин пришел в некоторое замешательство, но кивнул и попросил меня проследовать в его комнату. Длинный коридор с закрытыми дверьми подозрительно напоминал тюремное учреждение, и когда Вестин отпер дверь, Йона там не было. Он попросил меня войти и подождать, и я спросил, насколько приемлемо было заходить в комнату клиента – я использовал это слово – без его ведома. Вестин ответил, что это в порядке вещей. – Левин покачал головой. – В этом учреждении не существовало никакого уважения к частной жизни. Думаю, сейчас там еще хуже; слышал, там даже есть камеры наблюдения в некоторых комнатах. Как бы то ни было, я зашел внутрь и сел на стул спиной к письменному столу, а Вестин пошел за Йоном.
– Как выглядела его комната? – спросил я.
– По-спартански. Конечно, в подобных заведениях комната любого молодого человека выглядит по-спартански, но даже в сравнении с другими комната Йона была необыкновенно простой. У него было мало одежды. Кровать не застелена, что противоречит правилам. Мое внимание привлек письменный стол, но изучать его в отсутствие Йона казалось нарушением личного пространства. Краем глаза я заметил, что на нем лежат какие-то вещи, но догадывался, что они не представляли никакой ценности ни для Йона, ни для кого-то вроде меня. Он был слишком умен. Если б он продолжал заниматься тем, чем раньше, то наверняка спрятал бы улики. Ящик с документами, который мне показывал Вестин, они нашли в выемке за шкафом, как он утверждал, по чистой случайности. И я верил, что так и было. Официально Йон отбывал срок в «Юмкиле» за причинение тяжких телесных повреждений. Но дополнительно, по тому же судебному разбирательству, он также осуждался за угрозы, нарушение закона о ношении холодного оружия, подделку документов и попытку крупного мошенничества. Насколько я понял, парень пытался продать кому-то документы, удостоверяющие личность. Произошла драка, и Йон стал угрожать покупателю ножом. Судебное разбирательство вышло простым: в наличии было много вещественных доказательств и несколько свидетелей. Как я понял, в Салеме он больше не жил. Его сестра Юлия, которую ты упоминал, умерла несколькими годами ранее, и ее гибель расколола их и так некрепкую семью полностью. По прописке он значился проживающим у кого-то в Хагсетре. Само происшествие там и произошло, на улице возле дома.
Левин ненадолго замолкает, пока такси стоит на перекрестке улиц Бергсгатан и Пульхемгатан. Большой парк Крунубергспаркен утопает в зелени, но я подозреваю, что напиток, которым меня накачал Левин, придает всем цветам особую яркость. Мир вокруг сверкает и вселяет надежду на светлое будущее.
– Йон зашел в комнату, сопровождаемый одним из работников лагеря. Было заметно, что он сильно удивился, увидев меня, но быстро спрятал эмоции и еле заметно кивнул мне. «Мне можно здесь посидеть?» – спросил я. «Да, конечно», – ответил он и присел на край кровати, готовый в любом момент снова вскочить. Парень был напряжен и встревожен. «Сколько ты здесь уже находишься?» – задал я вопрос, но Йон ответил, что не знает. «Время здесь течет незаметно», – лишь сказал он. Однако высказал предположение, что около полутора лет. На самом деле, он и правда пребывал там ровно полтора года, и дата как раз выпала на мое посещение. Способность все просчитывать он хорошо скрывал. Одно это уже заслуживало внимания, ведь в его возрасте большинство подростков, замешанных в криминальных делах, вели себя с точностью до наоборот – они пытались показаться умнее и осведомленнее, чем были на самом деле. Я спросил его, за что он здесь сидит, но Йон ответил вопросом на вопрос: «А вы разве еще не знаете?» Я извинился за такой дурацкий вопрос, достал полицейское удостоверение и показал ему. «Ты когда-нибудь видел его вблизи?» – спросил я. «Только помощника полицейского, – ответил он. – Но не комиссара полиции». Затем взял его из моих рук и стал внимательно рассматривать обратную сторону, края, рисунок на пластмассе, маленький чип. Поднял к свету. Казалось, он точно знал, как исследовать каждую деталь. «Ты сможешь изготовить такое же?» – спросил я. «Полицейские удостоверения сложно подделать, – ответил он. – На них сложный узор, и чип в данном случае – лишь бесполезный кусочек металла. На нем невозможно хранить информацию». «Как ты научился этому?» «Я тренировался», – просто ответил он. «И что ты намерен делать с этими знаниями?» «Кто знает», – сказал он.
