— Это вам от хозяйки! Чтобы не голодали. А где эта… — охранник не помнил, как назвать Люсю, — девушка, которая с тобой была?
— В душ пошла. — Ответил Иван, испытывая большое облегчение. Визит охранника успокоил его возбужденное мужское начало. Он снова открыл окно и принялся слушать концерт. Выпускники и их родители расселись за столики, и теперь Ивану стала видна сцена, на ней пели и плясали поп — группы, сменявшие друг друга. Дядьки из под навеса ушли. А Люся все не выходила.
Иван посмотрел на часы, что можно делать почти час в душе? Он подошел к двери, слышался шум воды. Обычно человек как-то двигается под струями, и вода плещется, а тут звук ровный. Иван толкнул дверь, на всякий случай, предполагая, что она заперта, но та вдруг подалась и отворилась. Люся обнаженная сидела на полу, обхватив колени руками и спрятав голову между колен. Купальник валялся в углу. Душевые струи лупили ее по голой спине. Иван закрыл воду и сел на корточки перед ней.
— Люся, — позвал он тихонько. — Что с тобой?
Она потрясла головой и пробубнила, не поднимая ее:
— Ничего.
— Ну, я же вижу.
— Что ты видишь?! — Она подняла зареванное мокрое лицо, — Ты обезьяну видишь?! Что ты еще можешь видеть? Ты знаешь, как меня все это уже достало? Вечно прятаться в темноте, чтобы парень не видел мою рожу, потому что глядя на нее, у него все повисает! Анекдот слышал: «Я столько не выпью!»? — это про меня же. И эти, заботливые буржуи, как издеваются — почему вы не сделаете пластику? Суки! Да если б могла, я бы давно сделала! Стала бы я такой ходить? — Она встала перед Иваном. Потрясла себя за грудь, хлопнула по попе — Кому это нужно? Всем рожу подавай. Уши мои мешают и губы. Всем хочется поиздеваться! Или хихикают за спиной.
— Люсь, — Иван старался смотреть ей в глаза, а не на обнаженное и очень красивое тело, — не плачь, пожалуйста. Я согласен помочь тебе набрать денег на операции. Хорошо, пошаманим. Старить меня не надо, родня не поймет. А вот алкашей кодировать — это можно. Все будет хорошо. Давай, хватит реветь, пойдем. Нам ужин принесли. Пойдем. На сцене На-найцы поют. Там оказывается натуральный сборный концерт. Кого только нет!
Иван еще хотел сказать, что ее лицо нисколько не вызывает повисание лично у него, но не решился. Люсино отчаяние и раскованность результат страшных комплексов, с которыми она борется, как может и избыточная сексуальность как раз из этой категории.
Люся повернулась к Ивану спиной.
— Иди! Я сейчас оденусь и приду.
В шкафу, который Иван сперва принял за книжный, оказались совсем не книги, а видеокассеты. Иван пробежался по обложкам, наугад выдернул одну с названием Cyborg—2 Glass shadow и задвинул ее в приемную щель видеодвойки Sony. По экрану побежали титры на английском, гнусавый голос переводчика сообщил, что в далеком будущем две тысячи семьдесят четвертого года на Земле произошло черт знает что и остались только две корпорации производящие киборгов, одна японская, а другая американская.
Иван не прислушивался к голосу переводчика, на экране шла постельная сцена, какие-то мужики за столом наблюдали ее по большому телевизору из нескольких экранов, обсуждали эффективность киборгов и вдруг взрыв.
Люся не выходила. Ну, что там опять? Должна бы уже прийти в себя? Выговорилась, поревела. Но Ивана успокоил тот факт, что душевые звуки уже не были монотонными, значит, девушка там все — таки что-то моет, а не сидит на полу, как давеча.
Он уже собирался снова подойти к душевой и постучать, и вдруг увидел на экране Люсю, только немного моложе, темноволосую и в белом спортивном костюме. Девушка на экране была очень похожа на Шкребко, но в ней все было как-то в меру. Губы вывернуты, но не слишком, нос курносый, но не плюхой, и зубы не выдавались так сильно и уши — нормальные, аккуратные, а не локаторы. Иван судорожно нажал паузу, сохраняя лицо неизвестной актрисы на экране, и подбежал к двери душа.
— Люся, выходи скорее!
— Сейчас, — отозвалась Шкребко.
Она надела все ту же «лягушачью шкурку», как назвал ее комбинезон Иван. Мокрые волосы зачесала назад. Без макияжа ее веснушки стали ярче.
