На подстанции появились новые водители. Этот состав не подконтролен заведующему, а значит, ЮАН как-то постарается отсекать их от особенно серьезной информации. Возможно, что сделает он это публично и открыто.
На утренней конференции ЮАН однажды произнес целую речь:
— Я хочу обратиться к женскому составу подстанции. Я понимаю, что у нас водители мужики серьезные и многие весьма состоятельны, и среди них есть холостые. Возможно даже, что кто-то из них видится нашим дамам выгодной партией, я не сомневаюсь даже в высоких чувствах. Но давайте не забывать главного, мы не «одного поля ягоды», и им не зачем знать наши проблемы, как нам вряд ли будут интересны их проблемы. Мы не вмешиваемся в дела с километрами и бензином, им ни к чему знать наши дела с пациентами и наши заботы. Не болтайте. Особенно это касается женщин. Вступая в любовные отношения, пожалуйста, не делитесь с ними информацией, которую мы считаем медицинской тайной. Им не нужно знать о проблемах наших постоянных пациентов, не обсуждайте их при водителях. Ведь все это потом утекает в город. И мы негативом в отношении контингента больных сами себе портим репутацию. Мы сейчас стали намного менее уважаемы, чем это было при Советском Союзе. И я вижу причину только в нашей, точнее вашей болтливости.
Вроде бы все только в адрес женщин, но имеющий мозг поймет, что обращение это ко всем сотрудникам. Заведующий как бы напоминает, что болтать не надо. Иван, выйдя из зала, подумал, а может быть, Москвичов своим заданием в нем поселил параноидальный вирус? И на самом деле ничего тут нет. Ну, откупаются, ну и ладно. Никто ведь не против. Или нет? Тогда, после выступления заведующего, у Ивана впервые появилась идея, а есть ли недовольные политикой ЮАНа на подстанции? Он даже удивился этой мысли, настолько она ему сперва показалась абсурдной. Но, чем дольше он ее «думал», тем интереснее она ему представлялась. То есть, совсем не так как обычно, когда показавшаяся изначально гениальной идея, по мере ее осмысления становится банальной и глупой.
От дежурства к дежурству Иван убеждался, что проверки вроде бы закончились, а все странности рассказанные сотрудниками, на которые он обратил внимание, не более, чем его излишняя подозрительность и рвение, с которым он по наивности рассчитывал справиться с заданием Москвичова.
В очередное воскресное дежурство Иван увидел, что вписан на бригаду вместе с ЮАН. Заведующий решил его снова подвергнуть тестированию? Иван приготовился. А может быть именно сейчас, то есть сегодня, заведующий решит посвятить нового сотрудника в тайные операции? Эта мысль настолько завладела его сознанием, что до первого выезда он ни о чем больше думать не мог. Он тщательно перепроверил все оборудование, загруженное в машину, сроки годности растворов, всех пакетов, которые специально стерилизуются для оказания помощи при родах или анафилаксии. Он и раньше все это выполнял, как требует инструкция, но сейчас сделал это дважды. Он попытался заменить все стеклянные шприцы на одноразовые, не вышло. Шприцев в стране не хватало. ЮАН на конференции сообщил, что потерпеть придется еще с полгода, потому что в Москве и соседних городах строятся заводы и цеха по производству пластиковых шприцев и скоро с ними не будет проблем.
Первый вызов Иван сделал один, потому что заведующий из диспетчерской сказал ему:
— Съездите и возвращайтесь без отзвона, я вас жду.
Вызов, как вызов. Ничего особенного. Тетушка проснувшись, померила давление и испугалась. Слишком большое. Иван спросил:
— А почему вы сразу не приняли лекарство?
— А я подумала, что оно снизится, и вы мне не поверите, что оно было высокое!
Иван кивнул. Конечно, ведь лучше вызвать «скорую». Он уже встречался с такими людьми, это у подобных пациентов называлось «боюсь смазать клиническую картину», а некоторые отказывались от назначенного терапевтом лечения, которое и должно по логике привести самочувствие в норму, доказывавших, что в случае резкого ухудшения самочувствия, любое вмешательство в организм окажется самолечением, а врачи запрещают это делать! Поэтому, лучше вызвать скорую и ждать, чем принять таблетки и дождаться снижения давления. Одна женщина вела гигантскую таблицу, куда заносила свое давление каждый час, попутно отмечая названия и дозы принятых препаратов. Она сохранила эти листы за несколько лет и каждому врачу и фельдшеру предлагала «для диссертации».
