– Так кто же тогда? – спросил я уже в полной растерянности.
– Ну, это доктор, который занимается лечением других видов ран.
– Каких?
– Психологических травм.
– Так это психолог? – догадался я.
– Да, он самый, – признался отец.
– Но, пап, мам… – я смотрел на них в полном недоумении. – Ведь я не сумасшедший, – сказал я, теперь уже сильно нервничая.
– Конечно нет, дорогой, ты вовсе не сумасшедший, – ответила мама, крепко держа меня за руку. – Психологи помогают людям, с которыми произошло что-то плохое. Самое главное, чтобы ты рассказал доктору все, что тебе хочется сказать. Можешь говорить все что угодно, ничего не бойся.
– Все что угодно?
– Абсолютно все, чем тебе хочется поделиться, – повторила мама.
– А если мне ничем не хочется делиться?
– Послушай… не надо так, это для твоего же блага.
– Можно рассказать о своих суперспособностях?
– Расскажи все, что захочешь.
Этот последний ответ мне совсем не понравился: расскажи все, что захочешь… Ей осталось добавить: даже если ни одному твоему слову не поверят, даже если будут думать, что ты свихнулся.
На этом неловкий разговор закончился, и мы больше не возвращались к этой теме. И вот теперь меньше чем через час «специальный доктор» придет на меня посмотреть.
Я довольно сильно нервничаю. Я понятия не имею, что этот доктор хочет узнать, какие вопросы будет мне задавать и захочу ли я вообще отвечать на них.
Потому что правда – не всегда лучший вариант. Особенно если она настолько невероятна, что ее легко принять за ложь.
Так что я буду врать. Не то чтобы врать, просто не стану рассказывать ни о чем, что со мной произошло. Я не буду говорить, что все мои суперспособности проявились в тот день, когда я превратился в человека-осу. О том, что могу дышать под водой столько времени, сколько захочу, бегать с такой скоростью, что люди улавливают лишь проносящийся мимо ветер. И, конечно, не скажу, что на спине у меня есть панцирь – как у черепашки-ниндзя, – который защищает меня от ударов, что я могу предугадывать движения людей и превосходно видеть в темноте… Ведь мне все равно не поверят и будут думать, что я сумасшедший.
Думаю, лучше всего притвориться, что со мной все нормально, абсолютно нормально.
И еще я не расскажу о своей способности вычислять монстров, чувствовать их, когда они прячутся за дверью, под столом или между припаркованными машинами…
Безусловно, я не буду говорить о моей самой главной суперпособности, которая и привела меня сюда: о том, что путем упорных тренировок я смог в один прекрасный день стать невидимкой. Хотя, возможно, об этом доктор уже знает из последних новостей.
В дверь стучат.
Уверен, что это он.
Даже не представляю, что ему говорить.
В итоге это оказался не доктор, а докторша.
И это меня еще больше смутило, потому что она была очень симпатичной. А я стоял перед ней как есть: в убогой больничной пижаме, без волос на голове и со шрамами на лице…
Она вошла улыбаясь, представилась и, поговорив несколько минут с моими родителями, осталась со мной один на один.
Села в кресло, на котором каждую ночь спит моя мама.
Сначала объяснила мне, что она психолог и чем вообще психологи занимаются.
Я слушал, не говоря ни слова, пока она не спросила, есть ли у меня какие-то сомнения или вопросы. И тогда, сам не знаю почему, я выдал:
– Я не сумасшедший.
Как только последний звук сорвался с моих губ, я об этом пожалел, потому что, думаю, такие слова обычно служат лучшим подтверждением обратного.
Между нами повисло молчание, которое казалось бесконечным.
Она посмотрела на меня пристально, а затем вдруг засмеялась.
– Нет-нет, я знаю, что ты не сумасшедший, – ответила она, улыбаясь. – Мы, психологи, помогаем и нормальным, абсолютно нормальным людям, так что об этом даже не переживай.
– Ну так значит я, нормальный, – ответил я.
– Что ж, хорошо, а нормальный – это какой? – снова спросила она.
– Очень-очень нормальный, ну, по крайней мере, всегда был таким, пока не научился превращаться в неви…
– Превращаться в кого?
И тут я замолчал.
