Стали мы потом сами жить. Что тут наше? Отделим жизненные силы и средства к существованию, которые вокруг нас. Они не наши – Божий дар.
Божий дар – непосредственное ведение Бога, Божий дар – совесть, Божий дар – жажда небесной жизни. Эти три составляют дух нашей жизни, влекущий нас горе. Ты, ум мой, не мой. Бог мне тебя даровал. Не мои и деятельные во мне силы, воля со своей энергией. Не мое чувство, способное услаждаться жизнью и всем окружающим меня. Не мое тело со всеми своими отправлениями и потребностями, условливающими наше телесное благобытие. Все это даровал Бог. И сам я не свой, а Божий. Дав мне бытие, Бог облек меня сложностью исчисленных сил жизненных и даровал мне сознание и свободу, законоположил, чтобы я правил всем, что есть во мне, сообразно с достоинством каждой части своего бытия. Во всем этом не поводы к самовосхвалению, а побуждения к сознанию великости и тяготы лежащего на нас с тобой долга и к страху ожидающего нас ответа на вопрос: что мы с собой и из себя сделали?
Обратимся теперь к средствам жизни. Есть в нас жизнь телесная, жизнь душевная и жизнь духовная. Для каждой из них необходимы свои средства, и мы все имеем их под руками, и все они не плод нашего благоприобретения, а дар Божий. Воздух, огонь, вода, земля со всеми своими сокровищами – стихиями, камнями, металлами, растениями и животными, которые доставляют нам все нужное для питания, одеяния и жилищ, – не нами устроены, а даны. Сумма необходимых для нас понятий о всем нас окружающем, порядки житейские, общественные, государственные, искусства и ремесла и правила для действования на всех этих поприщах мы находим готовыми, не ломая головы над их придумыванием, а только усваивая их. Каждый, являющийся на свете, получает их как наследие от своих предков. А у предков откуда все это? Бог посылает людей с особенными дарованиями и с особой силой воли, и они совершают новые открытия и совершенствуют человеческий быт. Но если бы ты спросил этих открывателей, как дошли они до того или другого, они сказали бы: сами не знаем, пришло на ум, развивалось, строилось и устроилось. Так всегда было, так и до конца века будет: средства для душевной жизни не наши, а даются.
Тем более это следует сказать о духовно-нравственно-религиозной жизни. Бог вложил в душу знание о Себе в уме и о воле Своей в совести, осенив то и другое чаянием вечно блаженной жизни. Это – семя духовной жизни. Оно посеяно в нас и принято в момент вдохнутия Богом в нас Своей божественной искры жизни. Всякий, рождаясь, приносит с собой и в себе это семя, которое затем развивается и получает определенность от окружающей его среды людей. Какое неописанно великое благо родиться среди тех, которые живут истинной духовной жизнью!
Но осмотрись. Мы имеем знание о едином истинном Боге, в Троице поклоняемом; исповедуем Сына Божия, воплотившегося нас ради и все устроившего для нашего спасения; веруем и в Духа Святого, оживотворяющего нас Своей благодатью и действенно воссозидающего в нас духовную жизнь, и с Церковью Божией имеем себя срастившими, в ней принимая все нужное для хранения и возвышения духовной жизни и оживляясь чаянием Воскресения мертвых и жизни будущего века. И все это есть у нас в чистейшем и беспримесном виде, и есть не от нас – дар Божий. Так вот, какими богатыми средствами к свойственной тебе жизни и жизни всесторонней ты окружен, и ни одно из них не является плодом твоих усилий, все тебе дано. Ты призван на пир жизни, уже готовый. Если уместно нам с тобой чем-либо в этом отношении похвалиться, то разве только тем, как мы всем этим воспользовались. Все это, когда в нас в силе, – наша брачная одежда. Величаться ли ею? Не более ли побаиваться надо, как бы богатый в милости Устроитель пира, прийдя, не сказал нам: видите, какой пир! А одежда-то у вас какова?!
Посмотрим же теперь повнимательнее и на одежду эту. Одежду души составляют преимущественно нравственно-религиозные расположения и чувства, укорененные в ней, а не одни дела. Но как те сокровенны, то редко бывают поводом к тщеславию и гордости; дела же, как видимые, лезут в глаза и будто невольно возбуждают делателя к самочувствию и самовосхвалению его вовне, которые еще крепче укрепляют и глубже углубляют самочувствие и трубление перед собой. Так вот, рассмотрим свои дела, есть ли в них и что есть, чем бы можно было беспрекословно похвалиться.
