Проснулась я среди ночи и сначала не могла понять, где я нахожусь. Затем я узнала огромное окно, услышала шум прибоя, и он звучал мне эхом голосов, которые я слышала во сне. Океан дышал свежестью, и до меня доносился резковатый запах морских водорослей. Рядом спал Рок и его дыхание совпадало с ритмом волн, плещущих о скалы.
Приподнявшись и опершись на локоть, я взглянула на него. В ярком лунном свете я ясно различала четкие очертания его лица, словно высеченного из камня. Спящий, успокоенный, он казался совсем другим, и я снова подумала, что плохо знаю своего мужа и редко вижу его таким, как сейчас. И тут же я попыталась отмахнуться от своих фантазий. Я напомнила себе, что еще не совсем отправилась от шока и нервы у меня не в порядке. Я так часто думала о папе, пытаясь представить себе, что он думал и чувствовал в те ужасные минуты, когда понял, что не сможет добраться до берега, а вокруг не было никого, кто бы мог помочь ему. Он был один на один со смертью и, наверное, испытывал ужас, а мы с Роком в это время беззаботно смеялись на кухне, и это было самое для меня страшное.
Ах, если бы только Рок остался с ним…
Я старалась отогнать от себя воспоминания, но снова видела папу одного в темной мастерской, выражение муки у него на лице, когда я застала их вдвоем с Роком.
Должно быть, мне снился наш остров, потому что я поняла, что мне не дает покоя то спокойное выражение, которое я заметила на лице мужа после трагедии, — словно он знал что-то и считал такой конец — лучшим выходом. Или я все придумала?
Ну конечно же придумала… Но почему? Когда и с чего я стала воображать Бог весть что? Может быть, это просто остатки ночного кошмара?
Я снова легла — тихонько, чтобы не потревожить Рока, — и скоро уснула. И опять вернулся ночной кошмар. Я смутно слышала какой-то мерный шум — плеск волн? дыхание Рока? — затем его заглушил пронзительный смех — Ловеллы? Хайсон? — и слова: «Две Невесты Пендоррика умерли молодыми… Теперь ты — Невеста Пендоррика».
Утром, вспомнив этот сон, который ночью казался мне таким важным, почти вещим, я пришла к выводу, что просто вчера у меня был очень насыщенный день, полный новых впечатлений — и отсюда ночные кошмары.
На следующий день солнце ярко светило. Я стояла у окна, наблюдая игру света на водной глади — как будто великан швырнул туда пригоршню бриллиантов. Подошел Рок и встал рядом, обняв меня за плечи.
— Я вижу, ты попала под чары и этого Пендоррика тоже, и теперь твое сердце принадлежит нам обоим.
Вместо ответа я улыбнулась ему. У него был такой довольный вид, что мне стало весело. Он закружил меня по комнате в вальсе.
— Как здорово, что ты, наконец здесь, в Пендоррике. Этим утром я собираюсь вывезти тебя в свет, так сказать, и продемонстрировать местной публике. Ты увидишь, до чего все здесь любопытны. Потом мне нужно будет заняться делами вместе со стариной Чарльзом. Я отсутствовал дольше, чем предполагал, и мне многое придется наверстывать. Так что днем ты сама можешь походить и посмотреть, а, может быть, Ловелла составит тебе компанию.
— Они такие разные, даже странно.
— Ты имеешь в виду Ловеллу и Хайсон? И слава Богу. Две Ловеллы в одном доме было бы слишком. Мы не знали бы ни минуты покоя.
— И в то же время внешне они совершенно одинаковые, так что я их и различить не могу.
— Ты потом научишься. Разница, очень небольшая, все же есть. Может быть, в голосах — не могу сказать точно. Но мы их не путаем. Удивительно, как у близнецов и двойняшек бывают иногда прямо противоположные темпераменты. Как если бы все возможные черты характера аккуратно разделили на две равные части — каждому по своей половине. Тем не менее Рейчел с ними прекрасно справляется.
— А-а… гувернантка.
— Звучит очень по-викториански, что совсем не вяжется с Рейчел. На самом деле она больше друг семьи, чем гувернантка. Они вместе с Морвенной учились в школе. Ты готова?
Мы вышли из комнаты, и, следуя за Роком, я поняла, что все еще очень слабо ориентируюсь в доме.
Мы находились на третьем этаже, и оказалось, здесь тоже, как и на нижних этажах, были двери, соединяющие все части дома. Проходя по коридору, я снова взглянула вниз на внутренний дворик. При солнечном свете он и вправду казался прелестным местом, и я представила, как сижу там под пальмой с книгой в тишине и покое…
