- И о чем вы догадываетесь?
- Внешность. Все невесты удивительно похожи между собой. Высокий, для женщины, рост, густые пепельные волосы, светлые глаза. Вы немного выбиваетесь из общего ряда... - Ивьен замялся. - У вас губы, такие, гм...
- Пухлые, - вздохнула Катарина.
- Очень, - кивнул белатор и тут же спохватился: - Но вам они очень идут. Кому-то другому не пошли бы, а вам - очень.
Повисла неловкая тишина. Катти переступила с ноги на ногу и попросила:
- Пусть ваша лестница доставит меня вниз.
- Вы ничего другого не хотите пожелать?
- Здоровую ногу, - огрызнулась Катарина. - Но белатор меня уже смотрел. Ни шанса.
Ивьен волнообразно махнул рукой, и на голой кирпичной кладке проявились контуры двери.
- Мэдчен, венец защитит вас от яда и от проклятий, наложенных на личные вещи. И, - белатор подхватил со стола тонкую книжицу, - возьмите. Здесь написано, что невестам нельзя делать друг с другом.
- Спасибо.
В обратный путь ей не пришлось плыть по воздуху - лестница началась от порога. Значит, они хотели посмотреть на ее реакцию? Зачем?
Выйдя на яркое солнце, Катарина чуть сощурилась, глубоко вдохнула наполненный цветочным ароматом воздух и шагнула вперед. Под правую ногу попал камень, и только хорошая реакция помешала ей упасть в пыль.
Выровняв дыхание, Катти отошла от башни и ахнула - ее конь умудрился объесть магическую лиану.
- Обжора, - вздохнула Катти и усмехнулась. - Вот так тебя и буду звать. Это ж надо, слопать магическое растение.
Конь только фыркнул в ответ на ворчание новой хозяйки. Покачав головой, Катарина отцепила поводья, и обкусанная, полысевшая лиана вновь подняла ее в седло. Бросив взгляд на окна башни, мэдчен ван Ретт подавила желание запустить в уже знакомое окно всеми оставшимися камнями.
Гордо вскинув голову, она направила Обжору домой. И ладно. С другой стороны, кто еще может себе позволить провести месяц при дворе его величества? Да и новый гардероб от лучших портных за счет королевской казны. Драгоценные украшения, врученные принцем за каждый пройденный этап Отбора. Все это сделает ее завидной невестой. Нужно всего лишь пережить месяц.
Глава 2
Катарина даже не представляла, что из-за коня ей придется выдержать настоящую битву. Конечно, родители очень хотели сына, из-за чего долгожданный наследник вырос весьма избалованным. Но вот что Леандер будет требовать убить Обжору, лишь бы он не достался старшей сестре, - нет, это было за гранью понимания Катти.
По счастью, Обжора принадлежал к редкой породе и стоил, невзирая на свой флегматичный нрав, очень дорого. Потому отец строго посмотрел на пошедшего красными пятнами сына и внушительно произнес:
- Я позволил тебе самостоятельно выбрать коня. Ты увидел самого массивного и красивого жеребца и сразу же его купил. Ты не расспросил о нем конюха или заводчика. Вижу - хочу. Новую лошадь ты получишь только в следующем году. А Фарнвард достанется Катарине. И я не позволю убить настолько дорогое животное.
- Спасибо, отец! - Катти изобразила реверанс.
- Но и ты, Катарина, тоже неправа. Конь принадлежал твоему брату, и прежде чем его брать, тебе стоило спросить на то разрешения.
Кивнув, Катти улыбнулась и легко извинилась. Подставлять эйта Фовера она не собиралась. То, из-за чего ее лишь пожурят, конюху может стоить работы.
Наведя порядок в семье, Линдгард ван Ретт удовлетворенно вздохнул и удалился в свой кабинет. Бросив напоследок, что Катарину ожидает мора ван Ретт. В сиреневой гостиной.
- Когда будет конкурс Симпатий, - ядовито прошипел Леандер, - свой цветок я отдам не тебе.
- И отец откусит тебе голову, - не менее ядовито отозвалась Катти, - потому что на публике семья должна быть едина.
Мама давно объяснила Катти, что брат ревнует. И ревнует не родителей, нет. Ревнует к магии - самой Катарине передались способности моры ван Ретт. А вот Леандер пошел в отца. Ни крошки таланта.
Правда, старший дерр ван Ретт был чрезвычайно умен и в молодости десять лет служил в королевской гвардии. Катти с нетерпением ожидала, когда в брате, наконец, проснется мужское начало и из капризного ребенка он станет благородным юношей. Нянюшка изредка ворчала, что взросление Леандера подзатянулось. Но как-то серьезней критиковать молодого дерра никто не смел.