Облокотившись на балконные перила, я любуюсь садом. Подсвеченный мириадами фонариков, он напоминает гладь озера, в которой отражается звездный небосвод. Лишь изредка по этой глади пробегает рябь — ветерок колышет глянцевые листья апельсинов. За дуновение ветра я принимаю и смутное движение в глубине сада. Но, вглядевшись как следует, замечаю, что кто-то крадется среди деревьев и раздвигает руками ветви. В просвете между стволами мелькает серая блузка и белый фартук. Лица девушки не видно, но я сразу понимаю, что это Дезире. Куда она собралась о такую пору?
Меня охватывает недоброе предчувствие. Я бросаюсь к двери, за которой вальсируют гости, но нигде не замечаю Жерара. Какое-то звериное чутье подсказывает мне, что его нет в зале, как нет там и Гийома. Они рыщут по ночному саду, где затерялась одинокая фигурка Дезире.
Я бы заголосила и позвала на помощь, если бы со всех сторон меня не окружали друзья Мерсье. Им не объяснишь, что тут страшного, если двое господ позабавятся со служанкой. Кому есть дело до того, что Дезире моя сестра? Только мне. Но я не дам ее в обиду. Еще в детстве я смирилась с тем, что у Жерара есть на меня купчая и рано или поздно он вступит в права собственности. Но к Дезире он и пальцем не прикоснется. Я ему не позволю!
Балкон тянется вдоль всего западного фасада, и я бегу по нему, дергая за все двери, пока одна из них не распахивается в темную спальню. Задевая мебель кринолином, выбираюсь в коридор. По лестнице сбегаю так быстро, что подошвы шелковых туфель едва касаются ступеней. Хорошо, что ни у подножия лестницы, ни в холле нет слуг — все руки задействованы в бальной зале и на кухне. Отвечать на расспросы мне недосуг. Поэтому я вскрикиваю от злости, когда на крыльце натыкаюсь на здоровенного негра, который попыхивает трубкой из кукурузного початка. «А куда мисса спешит, а не угодно ли миссе напиток» — только этого мне не хватало!
— Мисса Флоранс? — выкатывает глаза негр, и я тоже таращусь в ответ. Вот уж кого не ожидала встретить!
— Жанно? Господи, ты еще служишь у Мерсье?
Хитро улыбнувшись, он шарит за пазухой и вытаскивает крохотный сверток, от которого разит ромом. Гри-гри изрядно засалился, но еще можно различить красную фланель.
— Жанно нечего бояться. Мисса Флоранс сказала — больше никакой боли, и боль закончилась. Ух! Великая, великая сила у миссы Флоранс! — повторяет он, как тогда в конюшне, и смотрит на меня с тихим обожанием.
— Ты видел Дезире? — спохватываюсь я. — Мою сестру? Ты видел, куда она пошла?
— Жанно видел. Она пошла к беседке. Той, где белые столбы понатыканы. В конце сада. Глупая Дезире, не надо туда ходить. Там опасно. И масса Жерар, и масса Гийом тоже туда пошли, но им тоже не надо туда ходить. Никому не надо ходить по саду ночью. Опасно.
— Почему опасно?
— Дезертиры, мисса. То ли янки, то ли наши, поди их разбери. Приходят с болот, шатаются тут, тащат, что плохо лежит. Надысь Жанно вспугнул дезертира, тот ажно ножик свой обронил. Вот, мисса Флоранс, вот энтот ножик.
Я зачарованно смотрю на ржавый тесак, который покоится на огромной, размером с кузнецкий молот, ладони. Мошкара, что вьется вокруг фонариков, выпрастывает острые крылья, и ночь взрывается синим. Вмиг меня покидают все страхи и сомнения. Сквозь стрекот крыльев я слышу хриплый голос, который нашептывает имя. Мое настоящее имя. Просто сделай это, говорит он. Сделай, Бриджит, тебе же всегда хотелось. Не распутывать нити, а обрубить их мечом. Сделай это прямо сейчас. Зачем месяц за месяцем сносить унижения, если этой же ночью можно обрести свободу? Приблизься ко мне хоть на шаг, Бриджит. Поверь, никто на свете не может любить сильнее меня.
Зревший годами гнев тяжелеет и наливается сладостью, как плод, готовый упасть с ветви, и ничто не в силах остановить его падение. Подставляю руки — ловлю его — надкусываю…
Будь что будет. Я загадываю второе желание и отдаю Жанно приказ.
