Сэмюель смотрит куда-то мне на руку и спешит отвернуться. Чувствую, что краснею, но по-прежнему держу голову высоко поднятой.
— Наша Сиара танцовщица, — произносит Стефани.
Сэмюель с той же вымученной улыбкой кивает и избегает смотреть на меня. Готова поспорить, он думает, что я бездарность. Танцую за гроши в третьесортных барах, а в Нейла вцепилась из-за денег.
Парень лет восемнадцати, которого раньше я здесь не видела — может, новенький или нанятый специально по случаю сегодняшнего пикника, — подходит ко мне и протягивает бокал с вином.
— Белое сухое. Устроит?
— Спасибо, вполне, — говорю я, принимая бокал подчеркнуто элегантным жестом. Да, я в зашитом свитере, но знаю себе цену и ни за что не склоню голову при виде ваших роскошеств!
Сэмюель делает вид, что рассматривает застежку-молнию на рукаве собственной куртки. Никто не торопится сообщить, что я из театра с эротическим уклоном, отмечаю я про себя. Старикашка уж больно приличного вида. Еще, не дай бог, упадет в обморок! Мне делается смешно.
— Кстати, Нейл и Сиара! — обращается к нам Мирабель. На ней шерстяной кардиган и брюки, в которых она смотрится весьма спортивно и никак не на восемьдесят. — Вы так и не рассказали нам, где и когда познакомились!
— Действительно, — подхватывает Гарри.
Я замечаю, что он обратил внимание на замешательство Сэмюеля, которое тот отчаянно пытается замаскировать, и вижу, что догадывается: смущает гостя мой вид. Сижу улыбаясь, словно мне ни до чего нет дела. Гарри медленно переводит на меня взгляд, тоже смотрит на мой несчастный свитер, закашливается, отпивает из бокала и притворяется, что не увидел ничего необычного.
Сидеть с беззаботным видом становится ой как нелегко. Стефани, Хэнк и Мирабель смотрят то на меня, то на Нейла в ожидании ответа и, судя по всему, еще не заметили, что на мне надето.
Неужели это уродство так бросается в глаза? — раздумываю я, уже не помня, о чем нас спросили. Да, получилось не ахти как, но ведь и не настолько же безобразно?..
— Ну что же вы молчите? — торопит нас Стефани. — Нам жуть как интересно! Порадуйте же стариков.
Нейл кашляет.
— Мы познакомились… обыкновенно. Наши дома стоят стена к стене.
— Серьезно?! — восторженно вскрикивает Мирабель. — Нет, вовсе это не обыкновенно! Неспроста вы поселились по соседству — так сложилось по воле высших сил.
— Не исключено, — в непритворной задумчивости говорит Нейл.
Я размышляю о том, не вспоминает ли он ту ночь откровений, или наш танец, или мой непорочный поцелуй, и мое сердце на миг заходится от волнения. Тут я замечаю, что и лицо Стефани, когда ее взгляд случайно перемещается мне на грудь, делается несколько странным, и на смену моему романтическому трепету приходит удушающий стыд.
Сейчас они все, включая Нейла, увидят, в какой я одежде, и подумают бог знает что. Все остальные меня не сильно заботят, но вот падать в его глазах ужасно не хочется.
Что делать?! — охваченная почти паникой, размышляю я. Не объяснять же: так, мол, и так. Сушила свитер над плитой, он зацепился за гвоздь…
Мирабель начинает о чем-то громко рассказывать, а я сознаю, что она это делает, чтобы переключить на себя внимание и помочь мне, отчего на душе становится еще тяжелее. Когда я чувствую себя так, что хоть вскочи с проклятого кресла и убеги, Нейл поворачивает голову и тоже обводит меня внимательным взглядом. Мои щеки, кажется, сейчас охватит настоящее пламя.
Он кладет руку мне на плечо, и по нему, хоть я и понимаю, что объятие это ненастоящее, расплывается тепло.
— Детка, может, позволим старшим поболтать о своем, а сами прогуляемся?
Вскакиваю с кресла с чрезмерной поспешностью.
— Да! Я тоже хотела предложить…
— Ступайте-ступайте! — Мирабель одобрительно кивает. — Но не пропадайте надолго, а то мы заскучаем.
Нейл уверенным жестом берет меня за руку.
— Постараемся!
Мы идем не в глубь сада, а в сторону дома. Шаги Нейла твердые, лицо спокойное, а в глазах светится улыбка. Поглядываю на него тайком и не осмеливаюсь произнести ни слова. Сейчас мы спрячемся с глаз его родни и я все ему объясню.
Входим в дом, молча пересекаем просторный холл с деревянными стенами, полом, люстрой и мебелью, молча поднимаемся наверх и уединяемся в спальне.
