При звуке моего имени всколыхнулась волна тепла, но какая-то странная, с примесью горечи.
— Глупый мальчишка! Ее невинные глазки заслонили тебе разум! Разве ты не понимаешь, какая в ней сила? Да она могла бы раздавить тебя как букашку, если б захотела.
— Вот именно: если б. Но она этого не сделала. И не сделает, отец. Я знаю, тебе не понять, но я чувствую каждую ее эмоцию и точно знаю, что в ней нет зла. И она никогда не причинит мне вреда, точно так же, как и я ей.
— На что это ты намекаешь?..
Айренир несколько мгновений молчал, а потом с затаенной болью произнес:
— Она моя эллевиан, хочешь ты этого или нет. Так что отдай ключ.
И раздражённый голос Даггерта в ответ:
— Сын, держи свои чувства в узде. Этот брак должен был стать исключительно деловым. Я надеялся, что тебе хватит ума понять это, но, видимо, ты оказался недостаточно умен. Как быстро она тебя окрутила, даже не ожидал. Сколько прекрасных женщин добивались твоего внимания, а тут какая-то девчонка. Ты разочаровываешь меня.
— Нет, отец, это ты меня разочаровываешь, — теперь в голосе кронпринца сквозила только печаль. — Завтра мы с Эльсамин отбываем в столицу. Не стоит тянуть с этим паломничеством. И я надеюсь, что моя жена к тому времени избавится от этих чудных украшений. Иначе я вынужден буду принять меры.
— Ты мне угрожаешь, щенок! — в голосе короля послышалось яростное шипение, но принц все так же спокойно ответил:
— Нет, отец, просто констатирую факт.
Похоже, что самое интересное я уже услышала. Сейчас я увижу, как открывается дверь в конце коридора. Мой принц доказал свою любовь, не побоялся и выступил против отца! Да! Значит, я ему действительно дорога! Его эмоции подтверждают это! Я готова была лететь к нему как на крыльях, желая поскорее заключить в объятия, но…
Несколько секунд молчания — и я вижу в конце коридора темный силуэт кронпринца. Он поворачивается ко мне лицом и в моей голове звучит его безжизненный голос:
— Я выполнил твое желание, Эльсамин? Ты довольна? Можно ли считать мою любовь доказанной? Или требуются еще подтверждения? — с этими словами он развернулся и направился прочь, а я осталась стоять в полном одиночестве.
И было такое чувство, будто я только что собственными руками сломала что-то важное…
* * *
Я стояла растерянная, опустошенная, совершенно раздавленная той бурей эмоций, которые захлестнули Айренира. Даже на расстоянии я ощущала его боль и тоску. Он чувствовал себя так, будто его предал тот, кому он больше всего доверял. Свой первый порыв — кинуться за ним — я усилием воли задавила в зародыше. Ничего, пусть помучается, может, поумнеет. Пусть почувствует себя на моем месте, узнает, как это быть использованным. Они хотели сделать из меня племенную кобылу? А как насчет племенного жеребца? Что, дорогой муженек, не слишком приятная перспектива?
Я нарочно накручивала себя, взращивая злость в своей душе, надеясь утопить в ней чужие эмоции. Но почему-то вместо злости и гнева к горлу подкатывали слезы. Хотелось не просто плакать, хотелось рыдать, выть, биться в истерике. Мне было плохо, очень плохо, моя душа стенала, сердце обливалось кровью, а в голове пульсировала только одна мысль: я его потеряла. И от этой мысли становилось тошно.
Что делать? Бежать за Айрениром и забрать кольцо или дать ему побыть одному, но мучиться самой от раздирающего противоречия? Тяжело вздохнув, я нехотя поплелась по коридору в сторону холла, надеясь, что в лазарете я найду, чем себя занять. Среди чужого горя и боли свои собственные проблемы начинают казаться менее значимыми, тем более что арзолитовое колечко все еще со мной, а это неисчерпаемый источник светлой магии.
* * *
Сегодня в лазарете остались только самые тяжёлые. Те, чьи раны уже затянулись, но аура требовала вливания жизненных сил. Маги дроу хорошо поработали с телесными ранами, не оставив от них и следа, но вот источником жизни они не владели и ничем не могли помочь тем беднягам, что лежали сейчас на походных койках не шевелясь и практически не дыша.
— Прекраснейшая, — склонился передо мной в поклоне тот самый целитель, которого я запомнила еще по первому посещению, — я рад, что вы решили почтить нас своим присутствием.
