Обескураженная, я замерла, не зная, что делать. Его губы смягчились, лаская мой рот чувственными прикосновениями. Я застонала, не в силах справиться с охватившим меня жаром. В голове все помутилось, когда горячие мужские руки с жадностью начали изучать мое тело.
Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Айренир через чур бодр для того кто вчера едва выжил. В его движениях не было ни нежности, ни осторожности, наоборот, он точно клеймил меня каждым поцелуем, каждым прикосновением, как будто хотел наказать за все время моего отчуждения. Так солдаты берут женщин в захваченных городах. Я вцепилась освобожденными руками в его плечи, не зная, то ли оттолкнуть, то ли прижать.
Но эта грубая поспешность оказалась настолько возбуждающей, что я начала плавиться в его руках, как свеча. Я услышала тихий треск ткани, и прохладный воздух коснулся моей обнаженной груди. Горячие губы оставили мой рот, истерзанный страстным поцелуем, и двинулись вниз по шее: изучая, лаская, то покусывая, то зализывая. Они достигли полушарий груди и на мгновение замерли. Приоткрыв глаза, я обнаружила с каким восхищением Айренир смотрит на мое тело. Его лицо потемнело от желания, глаза сделались абсолютно черными. Я поняла, что пропала.
Издав приглушенный стон, он накинулся на мою грудь с такой жаждой, что я невольно выгнулась ему на встречу. Его губы обхватили розовую вершину, втянули в рот, обвели горячим языком. Я заметалась, пытаясь вырваться. Мне и в голову не приходило, что это может быть так остро, так чувственно, как прикосновение к оголенным нервам. Но мужчина крепко меня держал. Он навалился всем телом, подминая под себя, и теперь уже ничто не мешало ему продолжать свою сладостную пытку. Легкими прикосновениями его губы рисовали на моей коже пламенный узор, выжигая его будто каленым железом. Чуткие пальцы ласкали каждый сантиметр моего тела, постепенно освобождая от одежды. Он шипел сквозь зубы что-то бессвязное, похожее на ругательства, но я не понимала. Я лишь чувствовала, как погружаюсь в сладостный омут, сдаваясь на волю победителя.
Стянув платье, он приподнялся, с видом завоевателя, окинув мое тело собственническим взглядом. Разгоряченная кожа пылала, требуя новых прикосновений. С гибкостью пантеры, Айренир поднялся во весь рост, давая себя рассмотреть, и потянулся руками к поясу штанов, так похожих на восточные шаровары.
Я прошлась затуманенным взглядом по его литым плечам, четким мышцам груди, блестевшим в магическом свете, по крепким рукам, которые только что касались меня. В горле пересохло. Неужели этот мужчина — мой?! Мне захотелось почувствовать его мощь и силу, почувствовать его давление, но не безвольно покориться, а ощутить, как он будет покорять меня.
Тонкая ткань шаровар скользнула по его ногам, он перешагнул ее, давая мне рассмотреть себя во всей красе.
Да, я была девственницей и в этой жизни, и в прошлой, но это не означает, что я ничего не знала о сексе или о том, как выглядят обнаженные мужчины. Любовные романы давали пищу для размышлений, а интернет и кино лишь подстегивали любопытство. Подружки часто делились своими восторгами по поводу разнообразия интимной жизни, и очень часто я завидовала, что не могу переступить через себя и узнать, от чего в их глазах разливается эта томная нега. За все время моей земной жизни я не ощущала и сотой доли того вожделения, которое испытывала сейчас. Это было как наваждение, как наркотик, как эротический сон, в котором любая может позволить себе сбросить оковы морали и воспитания и из строгой училки превратиться в порочную стерву.
У меня еще был шанс сбежать, когда Айренир двинулся к кровати медленным, неторопливым шагом, говорившим о том, что ко мне приближается хищник, наконец-то загнавший свою добычу. В его движениях чувствовалась пластика дикого зверя, но я не хотела никуда бежать, я хотела лишь одного: чувствовать тяжесть его тела, прикосновение твердых губ, слышать горячий, бессвязный шепот, обжигающий мою кожу.
— Ты еще лучше, чем во сне, — услышала я его глухой голос, — нежная, чувственная… вся моя…
