— Стоп, — затрясла я головой. — Ты же сам мне говорил, что не вовкудлак. Врал?
— А чего, на свете только вовкудлаки попадаются?
— Существует несколько видов ликантропов, — сообщил маг, каким-то волшебным образом успевший то ли прожевать, то ли выплюнуть свой кляп. — Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, перед нами образчик так называемого вербера, или урсолака. Характерная структура тела и наклон лобной кости…
— Ты медведь? — ахнула я. — Полукровка? Берендей?
Мне стала понятна и скрытность Жоха, и его сила нечеловеческая, и устойчивость к магии.
— Ну да, — кивнул человек-гора. — Матушка меня от лесовика понесла, только померла родами. Батя пожалел, из лесу вынес, до человеческого селения добрел и подкинул на крыльцо домишки позажиточней. В той деревеньке я и жил, пока в силу не вошел и перекидываться по ночам не начал. Пару коровенок задрал, селяне и осерчали, еле ноги унес. С тех пор по свету и скитаюсь. С Фейном вот сейчас…
— А твой настоящий отец? — всхлипнула я, очень уж живо представив непростое житье-бытье разбойника. — Навещал тебя?
— Зачем? Он и так все, что мог, для меня сделал.
— Очень интересная история, — кашлянул с пола мэтр Нагейра. — Но давайте вернемся в катакомбы. Ты убил старуху, свернув ей шею. Что произошло дальше?
— Звезда вспыхнула, — послушно вспоминал Жох. — Меня откинуло в сторону, я чуток головой об пол приложился и пару минут ничего ни видеть, ни слышать не мог. А потом, смотрю, Щура поднимается…
Тут разбойник замолк, будто не в силах справиться с чувствами. Даже с моего места была заметна его бледность.
— Давай быстрее! — не выдержал Фейн. — Поднимается старуха. А ты?
— А я испугался и убежал, — почти шепотом поведал нам грозный берендей. — Что-то с ней такое стало… Страшное, неправильное… Почти до рассвета вокруг Вороньей слободки круги наматывал, ближе подойти боялся. А потом атамана встретил. Вот.
— Когда ты оттуда… уходил, — проговорил маг, — пентаграмма на полу еще была активна? Ну звезда мерцала?
— Да, — кивнул Жох. — Еще ярче, чем раньше. И еще… у меня от той ночи памятка на теле осталась.
Он без стеснения быстро снял рубаху. На спине и груди, поверх бугрящихся мышц, виднелись убористые строчки каких-то закорючек. Я осторожно подошла поближе, в надежде опознать странные знаки, но разочарованно покачала головой. Этого языка я не знала.
— Дайте мне посмотреть, — скомандовал маг, пытаясь выпростать из перевязи руки. — Мне нужно больше света.
Жох послушно приблизился к Нагейре и склонил свой торс его лицу, я поднесла лампу поближе. Маг шевелил губами, сосредоточенно глядя на странные письмена.
— Как ни горько мне это признавать, девочка, но с твоим другом позабавился ракшас.
— Что значит «позабавился»? — испугался Жох.
— Он тебя пометил. Теперь ты — вожделенный сосуд, потенциальное вместилище его темной силы. Если бы не твое спорное происхождение, до утра ты бы не дожил.
— А теперь-то чего? — Разбойник хотел узнать о будущем досконально.
— Ничего, — равнодушно проговорил маг. — Через пару лун само рассосется.
— Время лечит! — озвучил Фейн народную мудрость.
— Хорошо то, что хорошо кончается, — поддержал атамана Жох. — Ну чего, Ленута, двинули? Сто флоринов за твою поимку мы уже получили, в Араде нас ничего не держит. Томаш ждет с лошадьми в тайном месте, так что через два дня мы будем у границ Валахии.
— Задумайся, девочка. — В голосе мэтра был мед и елей. — Ты можешь встать на кривую дорожку, и ни к чему хорошему она не приведет. Тебе надо учиться, развивать свой дар, а не бродить по дорогам с подозрительными личностями. Я помогу тебе, у меня есть некоторые связи в Квадрилиуме…
— Море, — выложил свой козырь Фейн. — Ветер и свобода.
Мне очень хотелось принять предложение любвеобильного атамана. Слишком хотелось, поэтому отвечала я быстро, чтобы не передумать:
— У меня есть обязательства перед человеком, который меня спас. Я должна остаться в Араде.
— Что ж, это твой выбор. Может, еще свидимся когда, кареглазая…
На прощанье Жох молча обнял меня за плечи, а Фейн легко поцеловал в щеку и прошептал:
— Замуж побыстрее выходи.
— Это еще зачем? — так же шепотом спросила я.
