Я, кажется, перестала дышать, считая медленные удары сердца. Подушечки пальцев покалывало, и я знала, что в этот раз волшба абсолютно ни при чем.
— Влад!
— Что, девочка? — Он легко поглаживал мою кисть, заставляя кровь бежать по венам в два раза быстрее.
— Влад, скажи честно, что ты тут делаешь?
— Спасаю тебя, — удивленно поднял брови господарь. — Что же еще?
— Знаешь что! — выдернула я руку. — Тогда в Рутении я бы на это купилась — и на благородство внезапное, и на страсть во взоре. Но не теперь. Чтоб Дракон негласно, притворившись каким-то бродягой, ринулся ко мне на встречу? Мы все прекрасно знаем, что для черной работы у тебя есть Михай. Если бы я нашла способ передать тебе весточку, ты бы первым делом братчика своего на разведку отправил.
Лицо господаря богатством мимики могло соперничать с глыбой льда. Влад скрестил руки на груди и смотрел на меня с таким непередаваемым высокомерием, что мне приходилось сдерживаться, чтоб не вцепиться в него ногтями. Я смолкла, глубоко дыша.
— Продолжай свои умозаключения, девушка. Я с удовольствием их послушаю.
— Прощай, Дракон! — Я решительно поднялась. — Со своими неприятностями я сама как-нибудь разберусь.
— Сядь!
Я вздернула подбородок и шагнула к выходу.
— Лутоня, вернись, — ударило в спину порывом ветра. — Я все тебе расскажу.
Надеюсь, моя довольная улыбка осталась им не замеченной.
Страдающий боярин Димитру представлял собой забавное зрелище.
— Ну Влад… — канючил он, топчась в дверях спальни. — Там Иветта рвет и мечет, что ты ее не принимаешь.
— Поорет и перестанет, — ответствовал господарь, подбрасывая в камин еще одно полено. — Скажи, мигренью страдаю, голову от подушки оторвать не в состоянии.
— А, плевать! — махнул рукой Михай, устраиваясь в соседнем кресле и наливая себе вина. — Все надоело.
— Чего так?
— Да бегают все, с делами какими-то дурацкими пристают. Будто в этом мире от меня все зависит. Надоело!
— Привыкай, — усмехнулся господарь. — Уж такая у правителя доля…
Они немного помолчали, наблюдая за скачущими язычками пламени.
— Она не хочет меня видеть, — сказал наконец Михай.
— Кто?
— Дарина. Я каждый день к ней с разговором набиваюсь, а она…
— Какие новости! — вяло удивился Влад. — Боярин Димитру опять влюбился?
— Я не знаю! — Вовкудлак раздраженно отставил бокал. — Иногда мне кажется, что мне никогда никто, кроме нее, нужен не был.
— А на ее сестре ты женился только для того…
— Брось, — отмахнулся Михай. — Я на ней женился, потому что тебе нужен был старик Мареш в друзьях.
— Браво! Для правителя главное — определить, кто виноват, и наказать примерно. Но позволь тебе напомнить, что, если бы один великовозрастный болван не полез под юбку очаровательной Вайорике, нам не пришлось бы настаивать на скорейшем браке с младшей сестрой.
— Дракон тебя подери, Влад! — заорал Михай, вскакивая с кресла. — Я к тебе с горем пришел! А ты!..
— А у меня нет времени на сантименты, — отрезал господарь. — Сейчас, когда отец умер, начнется борьба за передел территорий. И нам придется в ней участвовать, если не хотим потерять того, что у нас уже есть.
— Как умер? Когда?
— Я только что вернулся из Шегешвара, — ответил Влад, не отрывая взгляда от камина. — Здесь узнают только к вечеру.
— Прими мои соболезнования, — склонил голову боярин.
— Никто не вечен, — грустно ответил Дракон. — Хотя старик держался долго…
Они наполнили бокалы и молча выпили, не нарушая тишину неуместными здравицами.
— Что с Лутоней? — суховато бросил Влад. — Ты объявил о пропаже?
— Да, рисовальщики трудились всю ночь. Ее портреты теперь украшают каждый перекресток.
— Тебя что-то смущает?
— Пошли слухи, что я разыскиваю свою сбежавшую невесту. Матушка упорно интересуется, когда ей доведется понянчить внуков.
— Даже домна Димитру не может допустить, что по какой-то другой причине ее сынок может отвалить сто флоринов? Я ее прекрасно понимаю.
— Но ведь Дарина…
— Михай, избавь меня от своих чувствительных пассажей. Домна Мареш взрослая девушка и понимает человеческую речь. Объясни ей все сам.
Вовкодлак смущенно потупился.
— Зачем вообще быть великим колдуном, если ты не можешь отыскать Лутоню магическим способом?
