С портрета смотрели спокойные светлые глаза. Проницательный взгляд указывал на то, что изображенный человек обладает незаурядным умом. На его устах застыла еле заметная улыбка, чуть игривая, но между тем исполненная достоинства. В целом портрет был неплох и даже походил на оригинал. Эмили сама удивилась такой удаче. Правда, пришлось трудиться над ним не обещанные десять минут, а добрых пару часов. Впрочем, время пролетело быстро и весело. Но теперь затянувшееся молчание стало настораживать мастера. Эмили пошатнулась со своих цыпочек, невольно дотронувшись до локтя господина. Он перевел на нее взгляд.
– Превосходный портрет, Эмми. Мне нравится, – сообщил господин серьезно. У него был тон человека, с которым не спорят.
– Ну…Он ведь принадлежит карандашу редкого дарования, – пошутила Эмили, у которой отлегло от сердца. Раз господину понравился портрет, значит, он придет в среду за лесами и морями Неаполя. Без заработка она не останется.
– Без сомнения, – улыбнулся Джеймс. – Вы непозволительно кротки, Эмми.
– Я же не во дворце, чтобы изображать из себя принцессу-тихоню, – вздохнула Эмили неожиданно грустно. Ей, конечно, хотелось бы видеться кроткой и скромной, ходить с нянькой и мамкой, под зонтиком и с Библией в руке…Но для нее такая жизнь невозможна. Она родилась не там, где все это могут ей обеспечить. И если б сейчас она не орала во все горло про свою выставку, француз даже бы и не заметил ее.
– Это точно…– неожиданно согласился Джеймс. – И кто научил вас рисовать?
– Ну так я же…– Эмили рассудительно решила не болтать про Королевскую Академию, поскольку господин не походил на дурака и мог усомниться в ее словах. К тому же он не спросил, что она заканчивала. Он спросил, кто научил ее рисовать. Видно же, что она самоучка. – Так ведь самолично и с положенным усердием…– замялась Эмили, обдумывая, как бы получше представиться. Она стыдилась своей невежественности, которую старалась заполнить самообразованием. И она не знала, как далеко продвинулась на этом пути. Лишь иногда старалась помалкивать, чтобы не сказануть заведомую глупость.
– Которое дало свои плоды, – Джеймс улыбнулся, обнажив ряд жемчужных зубов. Эмили была рада своему успеху, но хотелось все же ускориться с оплатой. – Я обязательно зайду еще раз к вам сюда.
– Может быть, мне посчастливится увидеть гонорар? – сконфуженно улыбнувшись, напомнила Эмили.
– О, простите меня, разумеется. Я столь глубоко восхищен вашей работой, что позабыл о суленом гонораре.
Господин запросто достал из кармана пять шиллингов и протянул Эмили.
– Я сейчас найду сдачу…– Эмили приготовилась обшаривать потайные карманы, в которых прятала наличные.
– Не нужно, – Джеймс отрицательно махнул рукой. Видимо, для него вопрос шиллингов был второстепенен. – Что ж, Эмми, благодарю вас за сеанс…Вы очень милы.
– До среды, Джеймс, – кивнула Эмили, давая понять, что будет ждать его скоро.
– До среды, – улыбнулся щедрый господин и пошел прочь.
Эмили провожала его взглядом и была приятно удивлена, когда он оглянулся.
Вечерело. На землю спускались сумерки. Ряды покупателей редели, продавцы сворачивали свои лавки. Эмили тоже принялась складывать выставку. Самозабвенно упаковывая инвентарь, она невольно вздрогнула, когда ее окликнули.
– О, сэр Билл! А я как раз собиралась к вам: хотела заплатить за этот день…День нашего с вами знакомства! – Эмили решила сразу начать с хорошей новости, дабы предотвратить крушение мольберта и одевания картины на свою голову.
– Сколько заработала за сегодня? – лишенным всякого понимания тоном затребовал Билл.
– Два шиллинга, сэр Билл, – соврала Эмили, искренне глядя в глаза недоверчивому громиле. Решил обобрать ее до нитки. Не выйдет! Она молода и неопытна в торговых делах, но кое-что уже смыслит в том, как обращаться с подобными субъектами.
– Каролина?! – рявкнул Билл на продавщицу рыбы.
– У нее всего двое покупщиков было за день, – косвенно подтвердила соседка слова Эмили.
– Всего-то? – покосился Билл досадливо.
– Первый день…Вы же помните, сэр Билл, мы с вами обсуждали…– Эмили мысленно поблагодарила соседку за ее ответ. Ведь Каролина могла бы рассказать о том, как на самом деле обстояли дела с шиллингами.
