Невеста из Оксфорда - страница 40

Выхожу из ванной, собираясь спросить Дэна, не ушла ли Николь. Но застываю на пороге, возмущенно разинув рот. Дэн, вытянувшись на моей постели и накрывшись одеялом, сладко спит и тихонько сопит во сне. Пока я принимала душ, он уже успел отключиться!

Времени расталкивать его у меня уже нет. К тому же я не хочу, чтобы Николь столкнулась с Дэном, выходящим от меня. Поэтому пишу мажору записку, чтобы захлопнул дверь, когда будет уходить, и прилепляю листок к двери. А потом тихонько выхожу наружу. Из квартиры Николь еще доносятся звуки французской музыки, сегодня она не торопится на занятия. И мне остается только молиться, чтобы Дэн с Николь разминулись. Ведь теперь я для всех – невеста Уильяма, и слухи мне ни к чему.

На первую лекцию я влетаю за пять секунд до преподавателя, и, едва занимаю место за партой, как урок начинается. Тилли и другие девчонки, которые были вчера в пабе, выглядят помятыми и сонными. А кто-то вообще прогуливает.

На перемене меня окликает Тилли и спрашивает, как я добралась до дома.

– Ммм, нормально, – осторожно отвечаю я, гадая, что ей известно.

– Дэн пошел тебя проводить, – заявляет Тилли, и я вздрагиваю.

– Да?

Надеюсь, мы не целовались на публике?

– Ты что, не помнишь? – Тилли насмешливо смотрит на меня.

Приходится признаться, что последнее, что я помню – это паб.

– Хорошо посидели, – хихикает Тилли. – А потом Дэн вызвался тебя проводить, потому что ты не стояла на ногах. Когда мы прощались на светофоре, вы пели во весь голос русскую песню…

И она начинает напевать мотив «Калинки-малинки», а я хватаюсь за голову, представляя, как это выглядело со стороны. Да я в Москве так никогда не напивалась! А если бы меня увидел Уильям? Вот стыд-то был! Да еще в обнимку с Дэном. Вот ведь, еще позавчера меня бы это нисколько не тревожило. Подумаешь, посидела с сокурсницами в пабе, подумаешь, перебрала и пела песни на улице! Но со вчерашнего дня я невеста Уильяма, и не стоит давать поводов для пересудов.

Я с волнением жду, что Уильям позвонит мне – чтобы обсудить нашу помолвку или встретиться вечером. Но от него ни слуху ни духу.

Я задерживаюсь в библиотеке до самого вечера, давая возможность Дэну выспаться и покинуть мою квартиру. Беру на ужин любимую тайскую лапшу с креветками и, когда открываю дверь своей квартиры, сразу бросаю взгляд на кровать. Одеяло в беспорядке скомкано, но Дэна нет, и на том спасибо!

Только я устраиваюсь с коробкой лапши за столиком у окна, как звонит мой сотовый. Я бы с удовольствием поболтала сейчас с Наташей по скайпу. Но это Кэролайн, и я в испуге пялюсь на экран. А вдруг ей стало известно, что Дэн провел ночь у меня?

Телефон все звонит и звонит, она настойчива, и я беру трубку. Ложная тревога! Кэролайн сообщает, что завтра заедет за мной, чтобы отвезти к леди Маргарет, и спрашивает, когда я освобожусь после занятий. Мне совершенно не хочется ехать к старухе, которая будет учить меня хорошим манерам. Но прежде, чем я успеваю придумать предлог, чтобы избежать поездки, Кэролайн добавляет:

– Это большая удача, что она согласилась принять тебя так быстро!

Вот повезло-то! Мы договариваемся, что Кэролайн заедет за мной через час после занятий в университете, чтобы я успела переодеться.

– Надень что-то подходящее юной леди, – велит она напоследок. – Что-то строгое и элегантное.

Кэролайн отключается, а я безо всякого аппетита доедаю лапшу и подхожу к шкафу. Выбирать особо не из чего, основной мой гардероб – джинсы и кофточки. И еще есть форма студентки Оксфорда – белая блузка и черная юбка, которые принято надевать на официальные мероприятия и экзамены. Может, надеть их? Поколебавшись, я вешаю форму обратно в шкаф, выхожу из комнаты и стучу в дверь соседки. Если кто и может мне помочь, так это она. Но захочет ли? Это с Наташей мы запросто менялись вещами, а с Николь я не настолько в близких отношениях, чтобы одалживать друг другу одежду.

Николь открывает мне, одетая с иголочки – в красивое темно-зеленое платье с плиссированной юбочкой до колен и черным пояском на талии.

– Ты куда-то уходишь? Я, наверное, не вовремя.

– Я уже вернулась, – француженка сторонится, пропуская меня внутрь. – Что у тебя?