Невероятное нашествие медведей на Сицилию - страница 11

Шрифт

Интервал

Верхом на ядре из пушки лететь

всякий раз отправлялся новый медведь.

(Мюнхгаузен тоже — помнишь, дружок? —

совершил однажды подобный прыжок).

Было и другое хитрое устройство,

катапульта с одним необычным свойством:

вместо камней и снарядов горящих

медведей пускали в полёт парящий.

Чтобы во вражеский стан приземлиться,

они в небо взмывали, точно птицы,

исполненные решимости и отваги,

послушные взмаху пёстрого флага.

Другие медведи, точно крабы,

на приставные лестницы карабкались храбро.

Но глядите: в правом углу картины

попадали с лестницы все до едина.

От стены на расстоянии в несколько шагов

обломки лестницы, тела смельчаков.

Лишь один из них чудом остался жив:

он еле стоит, голову обхватив,

но пройдёт минута, и снова бесстрашно

он бросится на штурм, в бой рукопашный.

Что же, друзья, замка осада,

пожалуй, проходит вполне как надо.

Эрцгерцог с генералами планы обсуждают,

а медведи даром времени не теряют:

двадцать семь из катапульты спланировали на крышу,

двадцать три из пушки полетели кто выше,

и ровно столько же на стены крутые

вскарабкались, лестницы подняв приставные.

А что же солдаты? Кто в стельку напился

и с зубчатых стен, точно тюк, повалился.

Другие, забыв приказанья начальства,

оставили пост боевой в одночасье

и сгинули где-то в канавах и рвах.

Медведи ликуют на полных правах!

Вот так из-за чрезмерного самомнения

Эрцгерцог снова потерпел поражение.

Глава шестая

Тем временем в столичном театре Эксельсиор на праздничное представление в честь Эрцгерцога собрался высший свет во всём своём блеске и великолепии. Семь дней назад медведей отбросили от стен крепости: чем не повод для веселья? Как не отметить такое событие! Парадный зал сверкал изысканными нарядами дам и пышными костюмами кавалеров. Среди гостей были индийский принц с принцессой, офицеры всех родов войск в парадных мундирах, князи, виконты, маркизы и баронеты. И даже сам Лангравий, хотя мы толком не знаем, кто он такой. Ещё в театре было два важных сановника персидского двора. Был там и профессор Де Амброзиус, инкогнито (вот только как оставаться инкогнито с таким лицом, которое видно за версту?). Он сидел в отдельной ложе, в гордом одиночестве. На голове у него был неизменный метровый колпак.

Программа была составлена исключительно для ублажения Эрцгерцога. Вот что в ней было:

Экзотический танец шести балерин,

впридачу мавр, но только один.

Несколько глотателей огня и шпаг,

которые рот разевают так,

что не успеешь и глазом моргнуть —

многих предметов уже не вернуть.

Еще тигры и львы — совершенно ручные,

клоуны - глупые или смешные,

акробаты, фокусники, чревовещатели,

другие номера, отобранные тщательно.

К примеру, диковинка: говорящие блохи

в цилиндрах и перчатках! Совсем неплохо!

Дрессированные лошади, тюлени учёные,

слоны — их восемь — белые и чёрные.

А также двадцать французских танцовщиц

и... гвоздь программы, небыль из небылиц —

все разинут рты, головы задрав —

под куполом на проволоке медвежонок Голиаф.

И нигде, никогда, хоть за тридевять земель,

ты другого такого не сыщешь, поверь.

Ещё утром публика слышала, будто медведи вновь пошли на приступ. Поэтому все были слегка взволнованны. Однако появление в театре Эрцгерцога и Эрцгерцогини при полном параде развеяло опасения. Коль скоро Их Высочества соблаговолили принять участие в представлении, можно было не волноваться: дела, слава богу, идут хорошо. Играл оркестр, балерины порхали, как бабочки, а чревовещатель издавал своим чревом — к удивлению невежд, уверенных, что всё это фокус — такие звуки, какие не издают даже гробницы.

Время от времени Эрцгерцог делал знак своему адъютанту. Тот подбегал стрелой за очередным приказанием.

— Какие новости? — спрашивал Эрцгерцог.

— Всё хорошо, Ваше Светлейшество, — отвечал адъютант, не смея сказать правду о том, что всё было совсем даже не хорошо.

Музыканты продолжали играть, балерины кружились в танце, фокусник извлекал из пустых цилиндров живых кроликов, а чревовещатель вещал животом на всевозможные лады и даже пропел песенку, сорвав аплодисменты. Довольный Эрцгерцог улыбался, ему было весело. Разве всё не складывалось как нельзя лучше?