Меня интересует эта задача о √(-1),[10] потому что она ведет прямиком в черный туннель пространственно-временного континуума, и стоит в этом туннеле зародиться неким технологиям, как наступит «конец света» (примерно в 2000 году, как многие предрекают), в том смысле, что мы получим доступ к способам «вне-физического» существования и, таким образом, избавимся от обязанности существовать физически.
Отталкиваясь от этой темы и все глубже погружаясь в фантазии, Кроухерст убедил себя в том, что человечество стоит на пороге радикальных перемен — горстка избранных, и он в том числе, скоро мутируют во «второе поколение космических существ», которые, обретаясь вне материального мира, будут мыслить и сообщаться друг с другом исключительно абстрактными, неземными способами, сметая пространственные границы, так что в итоге отпадет необходимость в физических, телесных контактах с другими людьми. В качестве носителя столь глобального пророчества он начал ощущать себя весьма важной фигурой, кем-то вроде Мессии, сознавая при этом, что в глазах остального мира он выглядит куда менее величественно; он смирился с тем, что его назовут «слабаком», — «слабак, исключенный из системы, свободен покинуть систему». Под конец, в последний день его жизни, словесные излияния Кроухерста стали еще более бессвязными и абстрактными («у идеальной красоты имеется лишь единственная ипостась/великая красота истины»), он чувствовал, что согрешил, изолгался, всех предал, и это раздавило его:
Я есть то, что я есть, и я
вижу суть моей неправоты
В последние дни он был одержим понятием времени — месяцами отмечая подлинные и вымышленные координаты своего местонахождения, Кроухерст, по-видимому, утратил всякое доверие к пространственным измерениям. Каждое написанное им предложение он предварял точным указанием. Отсюда нам известно, что в промежутке между 10.29 и 11.15 1 июля 1969 года он записал свои последние слова:
Кончено…
Кончено…
ВОТ ОНА, БЛАГОДАТЬ,
а затем, нацарапав еще несколько корявых фраз, он взял хронометр, бортовой журнал с фальшивыми записями, взобрался на корму «Тейнмаутского электрона» и исчез; больше его никогда не видели.
Летом 1969 года мы не испытывали недостатка в настоящих героях. Новость о том, что в экваториальных широтах обнаружена яхта Кроухерста и что сам он пропал и считается погибшим, появилась в воскресных газетах 13 июля. Две недели спустя, 27-го, передовицы опять запестрели его именем, но к тому времени его бортовые журналы были прочитаны, обман раскрыт, а в статьях только и говорилось, что о хитроумном замысле, с помощью которого Кроухерст намеревался облапошить «Санди таймс» и британскую общественность. Эти статьи вызывали у меня оторопь и, как это бывает в детстве, чувство, будто меня предали. Но вскоре произошло событие, также имеющее отношение к ненасытной жажде человека открывать новые миры, совершать героические подвиги и раздвигать границы Вселенной: аккуратно уложившись между двумя воскресеньями, на радость газетчикам, 29 июля 1969 года Нейл Армстронг первым среди себе подобных ступил на поверхность Луны.
Словом, это было лето потрясений. Но как ни странно, в памяти моей застряло лишь потрясение, вызванное трагическим и позорным финалом Дональда Кроухерста; на протяжении многих лет я возвращался мыслями к этой истории. Вот почему я так разволновался, узнав, что и других людей — ту же Тациту Дин — занимает случай Кроухерста. В чем причина, ломаю голову я, почему нас так тянет к нему? Ведь нельзя же утверждать, что Кроухерст достоин восхищения. В саге о гонке на приз «Санди-таймс» только двое проявили величие и силу характера — Нокс-Джонстон и Муатессье. Впрочем, самой горестной и впечатляющей стала участь Найджела Тетли, «забытого» участника соревнования, того, кто едва не положил в карман 5000 фунтов, а затем два года спустя без лишнего шума — не оставив ни записки, ни следа в газетных заголовках, — покончил с собой в лесу под Дувром.
Итак… почему Дональд Кроухерст? Точнее, как характеризует наше время, — время, в котором мы живем сейчас, — тот факт, что нам легче идентифицировать себя не с Робином Нокс-Джонстоном — настолько упрямым, мужественным и патриотичным спортсменом, что он выглядит даже немного комично, — но с куда более мелкой фигурой, с человеком, который лгал себе и окружающим, с маленьким человеком, агонизирующим в жестоком экзистенциональном кризисе, с обманщиком, измученным угрызениями совести?