Постепенно возбуждение покинуло его, замерзшего, напуганного, сбитого с толку. Присев на корточки, он стёр грязь с бороды и губ. «Что это было? — спросил он себя. — Что это на меня нашло? И откуда такое сильное влечение?» Он попробовал воспроизвести в памяти, как всё в точности происходило, и понял, что на мгновение земля стала его женой. «Мне нужна жена, — сказал он. — Без жены здесь будет слишком одиноко». Он устал. Всё его тело ныло, будто он совершил восхождение на высокую гору, а мгновение экстаза испугало его.
На небольшом костерке, разожжённом перед входом в палатку, он приготовил свой нехитрый ужин, а потом, когда наступила ночь, сел прямо на землю и, чувствуя, как она вздрагивает, смотрел на холодные белые звёзды. Костёр прогорел до углей, а Джозеф слушал, как за холмами воют койоты, пронзительно блеют овцы, шуршат в траве, бросившись врассыпную, полевые мыши. Через некоторое время над восточной грядой гор показалась луна золотисто-медового цвета. Пробившись сквозь частокол сосен, свет её лика упал на холмы. Луна чуть-чуть задержалась, словно освобождаясь от чёрного ствола сосны, который мгновением раньше наколол её на себя, а затем поплыла вверх.
Задолго до того, как появились повозки со строевым лесом, Джозеф услышал позвякиванье привязанных к упряжи колокольчиков; для ехавших следом упряжек оно служило предупреждением о том, что надо свернуть с узкой дороги. Волосы и борода Джозефа были расчёсаны, а в глазах на свежеумытом лице читалось нетерпеливое ожидание, не покидавшее его на протяжении последних двух недель. Наконец среди деревьев показались упряжки. Чтобы протащить по новой непроторённой дороге повозки с тяжёлыми штабелями досок, лошади двигались короткими прыжками. Передний возница махнул Джозефу своей шляпой, и на её пряжке вспыхнуло солнце. Джозеф, подошедший встречать упряжки, взобрался на высокое сидение переднего возницы, человека средних лет с ёжиком седых волос на голове и лицом цвета табачного листа. Возница переложил поводья в левую руку, а правую протянул Джозефу.
— Я думал, вы будете раньше, — сказал Джозеф. — В дороге без происшествий?
— Никаких происшествий, мистер Уэйн, ничего, что можно даже назвать происшествием. У Хуанито втулка стёрлась, да сынок мой, Уилли, передним колесом в грязи увяз. Заснул, наверное. Последние две мили дорога здесь не больно хороша.
— Будет, будет хорошей, — сказал Джозеф. — Когда здесь много таких повозок проедет, дорога будет отличной. Вон под тем большим дубом, — он показал пальцев, — и будем сгружать.
На лице возчика возникло недоумение.
— Под деревом будете строиться? Нездорово это. Ещё какой сук сломается, повредит вам крышу и вас самого ещё как-нибудь ночью зацепит, пока вы спите.
— Дерево хорошее, крепкое, — заверил его Джозеф. — Не хочется мне строить дом очень уж далеко от дерева. А от вашего дома деревья далеко?
— Да нет, я же не о том говорю. Одно под другим строить — дело проклятое. Я уж не знаю, что должно случиться, чтобы я здесь дом поставил. Часто по ночам я бы просыпался, лежал бы и слушал, как шумит ветер, а сук по крыше стучит, как в бочке бухает.
Он остановил свою упряжку и, собрав поводья в руку, намотал их на тормоз повозки. «Останавливайтесь здесь!» — крикнул он остальным возчикам.
Когда доски были сгружены на землю, а лошади, привязанные за уздечки к повозкам, принялись жевать ячмень из торб, возчики расстелили свои одеяла на скамьях внутри фургонов. Джозеф разжёг костёр и начал готовить ужин. Установив сковородку высоко над огнём, он постоянно переворачивал бекон. Ромас, старший среди возчиков, подошёл и присел у костра.
— Утром выедем пораньше, — сказал он. — С пустыми повозками будет легче.
Джозеф снял сковородку с огня.
— Почему вы не дадите лошадям хотя бы немного травы?
— Когда они в деле? Ну, нет. В траве нет ничего стоящего. Чтобы ехать по таким дорогам, как ваша, им надо чего-нибудь посолидней. Поставьте сковородку на огонь и подержите там минуту, если хотите приготовить бекон.
Джозеф нахмурился.
— Да у вас здесь не знают, как жарить бекон! Поставить его на медленный огонь и переворачивать, вот он и будет хрустящим, и салом всё не заплывёт.
