– А не брешете?
– Нет.
– Так то вы и есть – «мстители»?
– Мы, Анисья, мы, – заверил крестьянку Валерка, – только времени у нас мало.
– Давайте ружье, чи шо, я готова.
– Какое ружье? – обалдел Яшка.
– А чем вы бурнашей воевать собираетесь? – удивилась, в свою очередь, женщина. – Пуш ками?
– А вот чем, – сказал Валерка и стал расстегивать на себе рясу…
Через десять минут в дверь первого караула постучал Яшка.
– Отоприте, казаки, это мы, монахи! Нас начальник Михайло помолиться пустил, а тут выйти ближе.
– Знакомый голос, – сказал один караульный другому, – открывай, то правда они.
Трое монахов в рясах вышли из церкви, когда солнце уже погасло.
– Благослови вас Бог, – опять обмахнул бурнашей рукой Яшка. – Прощайте.
В ту же минуту во вторую дверь стукнула Ксанка.
– Откройте, солдатики, то мы, монахи, которые молились чудотворной иконе. Нам дальше идти надо, милостыньку собирать.
Караульный узнал и повернул ключ, ворча:
– Чего тут претесь, когда не здесь входили?
– Темно в храме, а дверь рядом была. До свидания.
И опять трое монахов покинули темницу.
А в главную дверь уже стучал Валерка.
– Это мы, господин атаман Михайло, это мы!
– Выпустить монахов, – приказал начальник караула. – Ну как?
– Узнал, – прошептал ему на ухо Валерка. – Все зерно зарыто на околице под большущим дубом. Такой здоровый дуб ни с чем не перепутаешь. Быть вам сотником!
– Спасибо, удружил, монах! – молодецки подкрутил ус Михайло. – Надоест рясу носить – приходи ко мне в сотню.
– Благодарю, господин атаман, – с чувством сказал Валерка и быстро двинулся догонять своих товарищей…
Беглецы встретились за селом, в поросшей кустами балке. Каждый из Мстителей привел туда свою группу.
– Повезло нам, что вас шестерых арестовали, – заметил Яшка, – больше трех ряс я бы на себя не намотал. Да и дверей в церкви было только три.
– Хватит маскараду, – сказала тетка Анисья. – Мне энта борода надоела: отклеивается, зараза!
– А ведь мы для этих бород полмонастыря остриги, – рассмеялась Ксанка.
– Дорого обошлась монахам наша курятина! – воскликнул Валерка.
Тут и самые мрачные из заложников наконец за улыбались. Почувствовали, что на свободе.
– Спасибо вам, хлопцы, спасли вы нас, – сказал один старик. – Уж и не чаяли мы от Бурнаша уйти. Ведь станица наша даже при желании двадцати подвод хлеба не соберет. Где же это видано такую цену назначать, да под головы людские!
– Спасибо вам, сыночки, – сказала Анисья, – да и правда вы – Мстители, какую шутку с атаманом сыграли.
– Все, уходить пора, пока бурнаши не хватились, – сказала Ксанка. – Яша, собери рясы, нам их вернуть надо. А вы, тетка Анисья, до своего хутора поспешайте.
– Дорогой не ходите, лучше стороной, – посоветовал цыган.
– К утру дойдем, – сказал старик, – а потемну они нас не сыщут. Прощайте, хлопцы.
– До свидания.
– Настю доведется увидеть – привет передайте, я-то с племянницей не скоро теперь свижусь…
* * *
– Гей, Семка, дай-ка прикурить!
– Да нечем, дядька Пасюк, я ж не курю.
– Все равно должон иметь хоть не спички, так кресало. Я сейчас у Михайлы спрошу, – казак обошел церковный угол.
– Стой, кто идет?
– Да это я, Пасюк.
– Ты почему пост бросил? – строго спросил начальник караула.
– Да не убегут за минуту, – успокоил Пасюк, – я цигарку свернул, а огня нету. Дайте, братцы, прикурить.
– А ну марш на место, кому говорю! – прикрикнул Михайло.
– Что-то ты больно строгий стал, – хмыкнул казак, – не то что давеча, когда тех монахов запустил перед чудотворной иконой помолиться.
– Не молиться, а исповедовать…
– Нет – молиться, чтоб милостыни больше собрать.
– А я говорю, чтоб исповедовать!.. Постой, Пасюк, а ты почем знаешь, что пускал?
– Так они мимо нашего поста уходили, – сказал казак, наклоняясь прикурить. Он затянулся потрес кивающей цигаркой и выпрямился. – Ох, не похвалит тебя за это атаман.
– То есть как мимо тебя уходили? – севшим вдруг голосом спросил Михайло.
– А так. Трое к тебе прошли мимо нас, а после выйти спросились.
– Да ведь я их сам выпускал!.. Отпирай скорей! – крикнул начальник. Он же первым ворвался в распахнутую дверь и бросился искать арестантов по темным углам. – Эй, где вы тут?! Покажись, гады! – Михайло выхватил наган и стал палить куда попало.
