Аксель провозился с ужином больше часа, после чего накормил своей готовкой трактирщика, а когда тот не умер, пригласил ужинать остальных. После этого хозяин трактира отправился под замок, Клод лег спать, а мужчины еще часа два ремонтировали упряжь, сшивая порезанные ремни. Утром ели ту же рыбу с кашей, а перед тем как уехать, освободили трактирщика и взяли с него деньги за угнанную лошадь.
— Что будем делать? — обратился Клод к Хазе. — Мы должны приехать в Любер до обеда, но добраться до Эссета сегодня не успеем. И опять для ночевки будет один–единственный трактир. И что, снова на ком‑то пробовать ужин? Может быть, заночуем в Любере и выедем утром? Тогда дотемна прибудем в Эссет и остановимся у знакомого мага, а послезавтра днем будем дома.
— Решать вам, — сказал Робер. — Пожалуй, так действительно будет безопасней. Хотя я не думаю, что ваш граф подготовил ловушки во всех подходящих трактирах. В конце концов, гораздо проще заплатить кому‑нибудь из крестьян, чтобы тайком предупредил о вашем приезде. Вы ему обещали приехать для разговора, но я бы все‑таки так сделал на случай, если вздумаете удрать с сестрой. Хотя вряд ли она дома. Если граф решил с вами расправиться, и ему для чего‑то нужна ваша сестра, он ее уже давно увез к себе. Девушку ее возраста легко обмануть. Сказать о смерти отца, а когда начнет убиваться от горя, вывезти к себе якобы по вашей просьбе. Сейчас действительно бродит много всякой швали, так что ей будет нетрудно поверить в его слова.
— Посмотрим, — сказал Клод, который и сам уже думал о такой возможности. — Надо будет в Эссете купить коня и кому‑нибудь поехать в объезд, чтобы перехватить гонца, если он будет. А потом я так обработаю крестьян, что никто из них не сунется к графу до нашего отъезда.
До города ехали около четырех часов. Незадолго до того как стало видно стену Любера, поднялся сильный ветер и пошел снег. Они поторопили лошадей и успели укрыться в городе, прежде чем непогода разгулялась по–настоящему. Из окна снятой на постоялом дворе комнаты был виден только бешено летящий и кружившийся снег.
— Сильная метель, — заметил Робер. — Мы сегодня при всем желании не сможем уехать. Лишь бы она поскорее закончилась. Если на дороге наметет сугробы, мы так измучаем коней, что вряд ли успеем завтра добраться до вашего мага. Тогда хочешь не хочешь придется ночевать в подозрительном для вас трактире.
Клод ничего не ответил, только вздохнул. Он всей душой рвался быстрее попасть домой, но с погодой не поспоришь.
Метель бесновалась весь следующий день и закончилась к вечеру. Утром уехать не получилось, потому что снегом завалило улицы. Его не вывозили, а просто отбрасывали на тротуары, освобождая дорогу. Ходить можно и по ней, а без подвоза продуктов не проживешь. Работало много горожан, но дело продвигалось медленно.
— Обедаем здесь, — решил Клод. — Заодно купим у хозяина продукты для ужина, а в трактире только заночуем.
После обеда выехали из города и без сложностей двигались, пока дорога шла по открытому месту. Когда она пошла через лес, стало трудней. Повсюду были сугробы, которые сильно затруднили езду. К вечеру, когда лошади уже выбились из сил, удалось добраться до трактира.
— После снежного бурана вы у меня первые, — сказал им трактирщик. — Дорога забита снегом, поэтому, пока его не укатают, будет не езда, а мучение. Хорошо если вы завтра до конца дня успеете добраться до Эссета, иначе придется ночевать в лесу. Это само по себе неприятно, а с тем, о чем мне недавно рассказали, неприятно вдвойне.
— И о какой неприятности вам рассказали, любезный хозяин? — спросил Робер.
— У нас появились разбойники, — ответил трактирщик, жестом приглашая сесть за стол. — Говорят, что ватага состоит из дезертиров. Грабят всех и никого не оставляют в живых!
— Кто о них может знать, если они убивают всех встречных? — спросил Клод.
— Смейтесь, смейтесь, — сказал трактирщик, обиженный недоверием к своим словам. — Если действительно на них нарветесь, по такой дороге уже не уйдете. А помимо разбойников, окрестных крестьян донимают волки. Вчера порвали двух охотников!
