— Так получилось, — пожал плечами Ганс. — Вы зря беспокоитесь, ваша мудрость. Мой сын изучал магию самостоятельно, и я не думаю, что он отстал от тех, кого вы приняли в этом году. К тому же по своей силе он у вас будет одним из первых. А самостоятельность связана не с ростом, а с войной, с которой я могу не вернуться. Нет у меня большого доверия к тому, кто должен был стать его опекуном. Пусть уж лучше живет своим умом и сам побеспокоится о близких.
— Вот, значит, как! — сказал директор, переведя взгляд с отца на сына. — Самоучка. Мы не очень поощряем самостоятельное изучение магии, потому что редко кто ее учит так, как должно, и таких прытких потом приходится переучивать.
— Проверьте, — предложил Ганс. — Я думаю, это нетрудно и не займет много времени.
— Какие заклинания знаешь? — спросил директор у Клода.
— Многие, ваша мудрость, — ответил он. — Всего около трехсот. Но применяю меньше из‑за трудностей с контролем силы. У меня ее слишком много.
— Вот как! — притворно восхитился старик. — Всем ее не хватает, а у тебя избыток! Триста заклинаний. У нас не все выпускники знают их столько. И чему же тебя учить? Ладно, что можешь показать из стихийной магии?
— Я бы не хотел ее здесь показывать, — ответил Клод. — Мне не всегда удается контроль, поэтому работать с этим видом магии в помещении опасно. Может, я вас просто напугаю?
— Ну развеселил! — расхохотался директор. — Давно я не видел на приеме такого нахала. Ладно, попробуй напугать.
— С вашего позволения, я пока выйду, — сказал Ганс. — Он пробивает мой амулет, даже когда пугает других.
Клод подождал, пока выйдет отец, сформировал заклинание ужаса и начал вливать в него силу зеленого потока. Директор сломался, когда он приоткрыл поток наполовину. Увидев, как исказилось лицо старика, он поспешно погасил заклинание.
— Интересно, сколько ты использовал силы? — вытирая лоб платком, спросил директор.
— Примерно половину, ваша мудрость.
— Не врешь, — с удивлением сказал он. — Значит, силы у тебя примерно в два раза больше, чем ее у меня. У нас в школе с тобой может сравниться только один ученик из третьего класса. Конечно, мы тебя примем. Сходи за отцом.
— Я его принимаю, — повторил он Гансу, когда тот вместе с сыном вошел в кабинет. — Мы с вас даже не возьмем штраф за четыре лишних года. Сейчас я вызову кого‑нибудь из учеников, который ему все у нас покажет. Вы оставляете сыну деньги, барон?
— Я это думал сделать позже, — ответил Ганс. — Нас в пути обокрали, поэтому мне сначала нужно продать драгоценности, а потом я ему принесу купленные вещи и деньги.
— Купите только одну смену одежды и что‑нибудь теплое на зиму, — сказал директор. — В школе все ученики ходят в форме, за которую платит король. И много денег не оставляйте, это не пойдет ему на пользу. Отдадите их мне, а я передам нашему казначею. Когда вашему сыну понадобятся деньги, он их получит.
Отец простился с директором и ушел, пообещав Клоду навестить его сегодня или завтра, а сразу же после его ухода в кабинет прибежал мальчишка, одетый в серую шерстяную мантию, на две ладони не достающую до пола. На вид ему было лет двенадцать.
— Вы звали, учитель? — спросил он, бросив в сторону Клода любопытный взгляд.
— Это новенький, — сказал директор. — Отведешь его к Алоису, а потом все покажешь. У тебя сегодня только последний урок, так что успеешь.
— Пошли! — обратился мальчишка к Клоду, бесцеремонно схватив его за руку. — Шевели ногами, а то я провожусь с тобой до ужина.
Они вышли из кабинета и прошли коридором до выхода из школы.
— Мы живем вон там! — мальчишка показал рукой на двухэтажный дом, почти скрытый деревьями парка. — А там находится площадка, на которой тренируются старшеклассники. Еще есть баня, но ее посмотришь, когда будем купаться. Ты кто?
— Барон Клод Шефер, — представился он.
— А я Колин Гросвер, — назвал себя его провожатый. — Мой отец — один из трех герцогов нашего королевства.
— Ты поэтому так обратился к директору? — спросил Клод.
— Не назвал его «мудростью»? — засмеялся Колин. — Это только для младших классов. Ученики, начиная с третьего класса, считаются магами. Ты почему так поздно пришел учиться?
