- Эй, вы откуда? Не с Приморья ли?
- С того самого! – заорал в ответ с нашего корабля Хван Цзи, поднеся ко рту огромный медный конус.
- Тогда уходите отсюда! Зараза нам тут не нужна! – для убедительности раздался пушечный залп, и в море, не долетев до корабля каких-то десять метров, врезалось ядро.
- Нет у нас заразы! И в Приморье заразы тоже уже нет! – закричал Хван Цзи. - Ушла она! Вот уже неделю как ушла! Мы уже все здоровые! Ею один раз болеют!
- Все вы так говорите! – сварливо заметили неизвестные.
- Да разве же мы бы ушли из Приморья без разрешения служителей Равновесия? – возмутился Хван Цзи. – Сами знаете, без их ведома даже мышь бы не проскочила! И мы недолго у вас пробудем. Ткани отдадим кому надо – и обратно уплывем! Мы весь корабль помыли!
На берегу задумались. Аргумент оказался убедительным.
- Ладно, швартуйтесь у третьей пристани.
Хван Цзи выдохнул, опустил громкоговоритель обратно в бочку и махнул рукой матросам. Те засуетились еще живее. Рулевой завертел колесом, и корабль накренился, разворачиваясь.
- Тоже изобретение Констатора? – не удержался я.
- Да, - кивнул господин Чан. – Очень полезное, как видите. Дайфу Лим, мы оставаться здесь несколько дней. Мою семью здесь знать, поэтому вам надо… Как это сказать?..
- Сидеть тихо в своей каюте и никому не показываться? – подсказал я. – Без проблем.
Господин Чан улыбнулся и взмахнул веером.
- Сидеть совсем необязательно. Я могу выдать вас за мою младшую сестру. Так вы можете отужинать с нами и спросить моего знакомца о Констаторе. Шу часто плавать с нами, но в город никогда не выходить. Её видеть единицы.
- Не думаю, что это хорошая мысль – усаживать меня за один стол с вашим покупателем. Я же еще болен, – заметил я.
Господин Чан хитро сощурился.
- Мы помыть корабль, а Шу никогда не сидела за общим столом – она всегда трапезничать за ширмой. И вы прикрыть рот платком. Не подходить близко – и всё будет хорошо.
Я заколебался.
- Но всё равно…
- Мне очень надо показать платье! – господин Чан умоляюще сложил руки на груди. – Хоть издалека! Вы согласны быть Шу, моей сестрой? Есть наряды, краски и косы. Они сделать вас неузнаваемым!
Я обреченно вздохнул и кивнул. Похоже, у меня судьба была такая – постоянно изображать из себя бабу. Как бы это не превратилось в привычку.
Господин Чан не поскупился: вытащил самые лучшие женские одежды, самые длинные косы и самую лучшую косметику. И я с тоской вспомнил о косплеерских шмотках с их липучками, молниями и крайне демократичным нижним бельем. Классический местный женский наряд предполагал невероятную многослойность! Лиф, панталоны, сорочка короткая, сорочка длинная, чулки, пояс для чулков – и это только половина господского платья! А потом господин Чан с гордым видом вытащил самое жестокое орудие пытки, которое только существовало за всю историю моды: корсет. Самый настоящий корсет из китового уса, тяжелый и жесткий, как корейский шоу-бизнес. Хван Цзи только потянул на мне шнуровку – и у меня глаза выпучились.
- Может, я лучше в каюте посижу? – просипел я и понял, отчего тихий женский полушепот считался аристократичным и желанным. По-другому в тисках разговаривать было просто невозможно! – Я же еще болею!
- Поздно. Дядюшка уже закусил удила. Ему очень хочется показать эти одежды, а вы нужного сложения. Последний писк континентальной моды. Прошу прощения, дайфу Лим, - заявил Хван Цзи и снова дернул за шнурки.
- Бедные женщины! – выдохнул я. – Что за человек придумал это? Палач? Перестаньте уже! Туго! Вы мне ребра сломаете!
- Мне не известен ни один подобный случай, - последовал убийственно бодрый ответ.
Да он издевался!
- Я вам как лекарь говорю! – прохрипел я. Перед глазами поплыли круги. – Корсет – это очень вредно! Он сдавливает внутренние органы, сердце, печень – всё! Нельзя настолько туго затягивать людей! Тем более больных!
Шнуровка ослабла, и я смог глотнуть воздуха.
- Ладно, но его снимать нельзя – он вам талию сделал!
После полного облачения я сам себе напомнил капусту – также многослойно, пышно и неимоверно тяжело. После того, как на моей голове венцом уложили косу и замаскировали место соединения бантами, гребнями и шляпкой, Хван Цзи потянулся к косметике.
