- Разве вы не хотите узнать заморские методы лечения?
- Нет уж, - категорично отрезал главный снадобник. - Заморское – оно коварное. Оно может только с первого взгляда казаться хорошим, а копнешь глубже – и вылезет гниль. А я лучше по старинке, по Осмомыслу…Снадобья надо создавать правильно, как предки завещали. Тысячу лет наши предки мудрость собирали и копили, они не могли столько времени ошибаться. Что смотришь? Думал, меня твоё баловство с кремами зацепило? Нет, просто это ты мальчик увлеченный и способный. Я тебе с собой рецептики дам, передашь их брату Светозару, побудешь у него на подхвате. Справишься – в мои личные воспитанники пойдешь.
Я почувствовал себя оплеванным. Весь этот месяц Пересвет учил меня работать на его доисторическом оборудовании, ориентироваться на цвет и структуру веществ, высчитывать время реакций по песочным часам, выспрашивал мои рецепты, пробовал, вникал, а на деле же… Он просто присматривал себе замену, которая будет строго следовать писулькам, созданным в те времена, когда люди даже фитотерапию толком не знали.
Вывод? Нормальной помощи от него мне не дождаться. Он слишком дорожил своим местом. Что я могу умереть от мора, ему было побоку. Сообразительных в Кроме Порядка и без меня хватало… Жаль. Я надеялся, что как исследователь и ученый он заинтересуется моими знаниями. А он оказался вовсе не ученым - просто ремесленником, который из года в год создавал по инструкции одно и то же и просто не видел смысла отступать от «проверенного временем».
Я отстраненно полюбовался хохломой на чашке и поставил её на стол. Внутри ворочалось что-то гадкое, тошное, растекалось по венам противной густой слизью. Пересвет невероятно разочаровал, но обида во мне так и не разгорелась. Снадобник был всего лишь плодом этого повернутого на Равновесии мира. А я хоть и попаданец, но не Марти Сью, чтобы по одному моему слову всё повернулось так, как мне хотелось бы.
- Ясно, Пересвет Людотович. Всего доброго.
Чувствуя себя невероятно одиноким, я встал. Но снадобник вдруг потянулся через стол и дернул за руку, заставив опуститься назад.
- Ясно ему, - передразнил он высоким голосом и скорчил рожу. – Тоже мне, ясный молодец. Про болезнь-то послушай, чудо заморское!
Я опомнился и послушно замер. Действительно, у кого еще можно было вызнать про симптомы и течение болезни? Не прорываться же в карантинную избу к несчастному гонцу?
Пересвет подлил мне еще чаю и как ни в чем не бывало завел рассказ:
- Значитца так, сначала у Третьяка, гонца из Приморья, через два дня после прибытия возник сильный жар, затем разболелась голова, возникла слабость и бледность. Во рту на миндалинах появился сероватый налет, пошел насморк, на третий день опухла шея.
Я задумался. Симптомы подходили доброму десятку болезней, начиная от ангины и заканчивая осложнением на фоне гриппа. Пересвет глотнул еще чая и продолжил:
- Сегодня лихорадка прошла, но шея всё еще опухшая. Налет стал гладким, блестящим. Отделить его легко больше нельзя – всё начинает кровоточить. Возник лающий кашель, сухой, без мокроты. Осип голос. Ему трудно дышать. Сам Третьяк говорит, что в Приморье шея у людей опухает до того, что они задыхаются.
Гладкий трудноотделимый налет? Задыхаются? Я насторожился. Была в девяностых в Средней Азии большая вспышка одной очень похожей болезни.
- А гнилыми яблоками изо рта у него случайно не пахнет?
Пересвет почесал подбородок, подумал, встал и, поворошив на стоявшем у окна секретере берестяные записки, ответил:
- Нет, про запах ничего не написано. Но… - он дернул головой, - у Орлика, лекаря карантинного, насморк вот уже третий год идет. Всё никак не закончится. Он уже чего только не перепробовал!
- А налет? Вы пробовали снять налет и опустить в воду?
Пересвет скосил на меня хитрый глаз, в котором мелькнуло что-то похожее на уважение.
- Пробовали. Налет тот не растирается и в воде тонет. Знаешь, значит, о такой хвори?
За окном раздался звонкий детский смех. Мимо промчалась ватага мальчишек. Один из них споткнулся и под хохот приятелей с размаху влетел в фонтан. Брызги едва не долетели до Собора Равновесия. Пересвет крикнул им что-то строгое и, кажется, погрозил кулаком. Я толком не рассмотрел. Я в тот момент подумал о том, что все жители Крома - и дети, и Арант, и Руслан, и Зденька, и Годана – абсолютно все! – не привитые. И что смертность будет очень высокая.
